Спящий БОГ 018

Минус этого утверждения — оно не подкреплено никакими доказательствами. Наука предлагает в него верить точно так же, как Церковь предлагает верить в свои утверждения — на основании бытовой очевидности. Как противники Галилея доказывали, что Солнце движется, а Земля стоит, потому что это очевидно — очами видно.

Когда я смотрю на утюг, по нервным волокнам идет не утюг, а набор импульсов. Они попадают в мозг, который создает из них образ утюга. То же можно сказать про любые фиксируемые явления и объекты — в мозг от них попадают только импульсы. Насколько созданная мозгом картинка отражает реальность — открытый вопрос.

Представьте, вы видите на мониторе утюг. Есть два варианта происхождения этого образа. Первый: камера снимает реальный объект и передает изображение на монитор. Второй вариант: никакого утюга нет, компьютер генерирует картинку. В первом варианте на мониторе отражение реальности. Во втором варианте вы видите то, чего реально нет.

Наука отталкивается от веры, что импульсы, из которых на внутреннем «мониторе» образуется и отпечатывается картинка, созданы не компьютером в формате 3D, а считаны камерой с реальности. Может оно так и есть, но я не хочу ничему верить. Я хочу знать.

Представим устройство, генерирую­щее такие же сигналы, как внешний мир. Оно подключено к нервным окончаниям наших пяти чувств, и по ним идут та­кие же импульсы, как от внешнего мира. Мозг составит из них такой же мир, какой мы видим сейчас.

Как отличить образ, собранный мозгом из импульсов, генерируемых внешним миром, от образа, собранного из импульсов, генерируемых компьютером? Если источники генерируют аналогичные импульсы, отличить реальность от виртуальности невозможно.

Сжатый в кулаке орех, ощущаемый каждой клеточкой руки, не более реален, чем набор импульсов, созданных компьютером, потому что в обоих случаях образ создает мозг. Только у одного образа источником является реальный орех, а у второго компьютер. 

Есть виртуальный шлем, специальный костюм и тренажер, создающие полное ощущение реальности. Если дикаря облачить во все это и поместить в виртуальность, он будет уверен в реальности увиденного и ощущенного. Он же все своими глазами видел и своими руками трогал. Разве могут быть более веские доказательства реальности?

Аналогично и мы, наблюдая окружающий мир, уверены в его реальности. Но на чем основана эта уверенность? На том же, на чем и у папуаса — мы своими глазами видим и прочими чувствами ощущаем. Может быть, все чувствуемое нами есть отражение реальности. Но также может быть, что наблюдаемая нами картинка есть иллюзия.

Мыслители говорили, что единственное, в чем нельзя сомневаться, это в мышлении. Я бы расширил это утверждение и сказал, что в чувствах тоже нельзя сомневаться. Я могу не знать, есть ли то, что я ощущаю, но в самом ощущении я не могу сомневаться.

Что не существует, того нельзя зафиксировать никаким способом — ни осмыслить, ни почувствовать, ни уловить каким-то неизвестным нам способом. Если представить всемогущее, всезнающее и всевидящее существо, оно не сможет зафиксировать то, чего не существует. «Чего нет, того нельзя считать» (Екл. 1:15). Главный признак существующего — оно фиксируется. Не важен способ фиксации. Важен факт фиксации.

«…Взгляни-ка на дорогу! Кого ты там видишь?

— Никого, — сказала Алиса.

— Мне бы такое зрение! — заметил Король с завистью. — Увидеть Никого!»^{113}.

На обыденном уровне существующим считается только то, что фиксируют чувства. Небесное тело считается существующим, когда его видно невооруженным взглядом, или через телескоп, радиотелескоп, по гравитационным эффектам. Чего чувства не фиксируют, то определяется как несуществующее — как иллюзия и прочее.

Бертран Рассел в статье «Есть ли Бог?» пишет: «Если я предположу, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите летает фарфоровый чайник, никто не сможет опровергнуть моё утверждение, особенно если я предусмотрительно добавлю, что чайник настолько мал, что не виден даже мощнейшими телескопами. Но если бы я затем сказал, что коль моё утверждение не может быть опровергнуто, то недопустимо человеческому разуму в нём сомневаться, мои слова следовало бы с полным на то основанием счесть бессмыслицей. Тем не менее, если бы существование такого чайника утверждалось в древних книгах, каждое воскресенье заучиваемых как святая истина, и осаждалось в умах школьников, то сомнение в его существовании стало бы признаком эксцентричности и привлекло к усомнившемуся внимание психиатра в эпоху просвещения, или же инквизитора в прошлом».

Расселу вторит официальная пародийная религия — пастафарианство. Она заявляет своим богом и объектом поклонения макаронного монстра. Адепты этой религии говорят, что макаронный монстр существует, но его божественную природу чувства человека не могут зафиксировать. В существование макаронного бога можно только верить.