Спящий дракон

Эрд поднял голову и взглянул на нее с нежностью. Он тоже знал, о чем она. И он любил ее, хотя не признался бы в этом даже самому себе.

Шпион донес Сихону: Ортран говорил со схваченными. О чем – неизвестно. Что-то им пообещал.

– Ой-хой! – пробормотал Начальник Внешней Стражи, выпроводив соглядатая.– Этот громила – тоже северянин. Как бы они не снюхались!

«Нет, вряд ли!» – сказал он сам себе. Кому, как не Сихону, знать, что за веревочка привязывает Ортрана к соххогое.

А вот подставить под гнев Нассини ее любимчика? Стать Первым в ее покоях! Ох-хо! Сколько ждал Сихон подходящего момента! Дождался, слава богам!

Начальник Внешней Стражи вскочил на ноги, забегал по комнате.

«Вот тут бы не ошибиться! – думал он. А мысли разбегались, как стая голодных крыс.– Так, Владычице намекнуть: радует, что доблестный Ортран так заботится о ее гостях, особенно, хм, о женщине… Хотя нет! Она не ревнива к хобам. А… Если… О! Ортран прежде служил под началом Эрда. Под началом. От воинов слышал. Нет, мало! Плевать ей, у кого он служил».

Сихон бегал по комнате, слишком тесной для его длинных ног.

«О! Есть! Желтый Цветок! Огорчилась, огорчилась Владычица наша! Даже насчет обычного забыла вовремя распорядиться. И у Хумхона в первый раз не вышло, ха-ха! Да. Цветок. Все видели: Ортран говорил с ними перед поединком. И готовил обоих. Вполне мог подсыпать магхару зелья. Ну, ясно! Отчего бы ему иначе взбеситься? Наверняка и подсыпал. Э, пошевелил бы раньше мозгами – сегодня Ортран был бы у меня под коленом! Хумхону она его, конечно, не отдаст – полезный человек. Но Первым ему не быть!» – Сихон покосился на водяные часы: до вечернего парада – около часа.

– Нынче вечером я тебя уложу, Ортран! – сказал он вслух и засмеялся. «Но,– подумал он тут же.– Зачем ждать? Разве я не могу сейчас пойти к Владычице? С такой вестью?»

Сихон поспешно нацепил меч и выбежал наружу.

Однако у покоев Нассини его остановили.

Стражник решительно заступил ему путь к гонгу:

– Нельзя, начальник!

Сихон хотел отодвинуть дурака: вот еще! Если он, Сихон, полагает, что можно беспокоить Владычицу, то не этому решать: пускать, не пускать!

Но стражник считал иначе.

Он отбросил руку Сихона и со скрежетом выволок из ножен широкий меч. Да и второй уже тут как тут!

– Извини, начальник! – стражник, здоровый туповатый малый, судя по роже – откуда-то из Эдзама.– Не велено! – И легонько толкнул Сихона в грудь острием меча.

Сихон выругался. В другом месте он тут же проучил бы нахала! Обоих ублюдков тут же проучил бы! Но у покоев Владычицы… Да после этого она его и слушать не станет! И вся Внутренняя Стража сбежится. Объясняй тогда Ортрану, для чего к соххогое собрался через его голову! Нет, надо уступить!

– Понимаю! – сказал он, отступая на шаг.– Делай свое дело. Я не в обиде! – А сам постарался хорошенько запомнить солдата.

«Уж я с тобой сочтусь, урод!» – подумал Начальник Внешней Стражи, повернулся и пошел по галерее. До вечернего парада осталось всего ничего.

– Вот засранец! – сказал стражник напарнику.– Проверять меня вздумал! Небось сговорились с нашим. Отступи я – и плетей!

– Ну ты не сплоховал! – сказал второй.– Отбрил ловко! Как положено!

Стражники ударили ладонью о ладонь и засмеялись. Потом подмигнули друг другу, и тот, кто стоял у двери, сдвинул висевшую на стене, на высоте глаз, маску быка и заглянул в щель, известную уже не одному поколению стражников.

Сквозь розоватую дымку курений он увидел соххогою, лежащую на черном толстом ковре. Лица ее не было видно оттого, что голова была запрокинута назад,– только подбородок и молочно-белое горло. Голые груди испачканы чем-то желто-розовым, похожим на цветочную пыльцу. Втянутый живот вздрагивал, пальцы зарылись в мех ковра. Согнутые ноги Нассини с широко разведенными коленями, подтянуты к животу, приподняты над полом. Маленькие розовые ступни прижимались одна к другой, двигались, терлись, как отдельные живые существа.

Запах курений коснулся обоняния стражника, и он судорожно вздохнул. Второй похлопал его по плечу, стражник отодвинулся, уступая место, и вытер с подбородка слюну. Галерея качнулась перед ним. Это была не галлюцинация – просто подземный толчок.

«Часто трясет нынче»,– подумал солдат и поправил набедренную повязку под кольчужным кильтом.

К несказанному огорчению Сихона соххогоя на вечернем параде отсутствовала. Рабы несли пустые носилки, а заправлял смотром Ортран. Солдаты были огорчены. Теперь, после смерти Муггана, как им казалось, порядки станут помягче. И соххогоя больше будет с ними. Но кто займет место Муггана? Ни для кого из солдат Нассини не делала исключения. Каждый думал: а если – я? Но те, кто служил здесь еще при Спардухе, побаивались: вдруг она позовет кого-то из сородичей – хоб есть хоб!

Начальник Ортран верхом на злобно скалящемся Демоне медленно ехал вдоль строя. Солдаты не смотрели на него, центром внимания были пустые носилки. Ортран понимал их: немного воображения – и видишь сидящую на троне Нассини, ее бесстрастное маленькое лицо под широким обручем диадемы.