Спящий мир

Сэр Ронселар, разгневанный дерзостью врага, накинул на плечи багряный плащ-гардину и взобрался на окно вслед за Фергюсом. Одним прицельным ударом Ронселар пришпилил Фергюса к стене и, обессиленный, рухнул на подоконник.

Прислонившись лбом к стеклу, Лиле заметила, как некое насекомое пикирует сверху на тоненькой ниточке. Название насекомого отдавалось какими-то болезненными воспоминаниями, связанными с войной, боевыми машинами-роботами и принадлежавшими Лиэлетар, а не Лиле. Поэтому, не желая вспоминать имя этого создания, девочка мигом позвала его Вэнси. Но Вэнси не захотел знакомиться и, перебирая восьмью ножками, устремился в угол, где располагались его хитросплетённые сети.

Странные звуки привлекли внимание Лиле, и она насторожилась в своём укрытии на окне, за шторой.

– Нет, брат Вальди. – Лиле узнала насмешливый голос Азовки.

– Да почему? Сколько можно играться со мной? Мы могли бы пожениться и…

Азовка засмеялась как-то злорадно:

– Не могли бы! К чему мне это?

– Но зачем ты продолжаешь встречи? Не хочешь быть моей, тогда к чему всё?

Лиле почудилось, что она услышала звуки борьбы, затем хлёсткий шлепок, и потянулась приоткрыть край занавеса. От движения тяжёлый плащ, надетый ещё сэром Ронселаром, соскользнул с плеча и потянул её вниз. Чтобы не упасть, Лиле схватилась за висящую штору, но и та оказалась не крепче предыдущей, и девочка обрушилась с подоконника вместе со шторой и тяжелым плащом.

Под ругань и звук чьих-то поспешно удаляющихся шагов ошеломленная Лиле выбралась из завалов и поняла, что левая кисть её неестественно вывернулась.

– Подглядываешь, окаянная, вот тебе и наказание, – прошипела Азовка, присаживаясь перед ней и морща по-кошачьи широкий нос.

Лиле предпочла бы компанию брата Вальди, но смолчала, покачиваясь и баюкая руку. Испуг от падения прошёл, и постепенно начала ощущаться боль.

– Что, подвернула? – презрительно спросила Азовка. – Жаль, что не шею.

И рванула Лиле за воротник, поднимая на ноги. Девочка тихо хныкала и жалела свою руку, которая, верно, никогда уже не будет выглядеть, как прежде, но ей ничего не оставалось, кроме как тащиться за Азовкой, которая всей напряжённой спиной и опущенными рогами выражала раздражение.