Спящий. Прелюдия пустоши (СИ)

     Как только я задался этим вопросом, стрекот насекомых смолк, и повисла полная тишина, в которой, кажется, я услышал как в моих венах шумит кровь. Спина покрылась потом не хуже, чем когда на мне сидела Вариса. В ушах загудело, и я медленно высунул голову из укрытия.

     Между нашими паровиками замер сгусток мрака, который не пропускал свет луны и казался чем-то нереальным, будто портал в ничто. Этот мрак имел очертания гуманоида.

     - Тереза, - сонливо сказал один из наемников, протягивая руку мраку.

     - Откуда ты здесь, Кора? - сказал второй, следуя за соратниками. – Тебе не стоит здесь быть.

     Я невольно уставился на странную фигуру, и мир вокруг начал сужаться. Пространство будто задрожало, прошлось волнами, голова закружилась. Я зажмурился…

     … - Виктор, сынок, - раздался отдаленно знакомый женский голос, и мои глаза открылись.

     Красивая женщина сидит на корточках напротив меня, улыбается и держит мою ладонь. У нее голубые глаза и светлые ровные волосы, с темными прядями. Кожа блестит потом.

     - Все в порядке? Может мне тебя понести? – спрашивает она улыбчиво, подмигивая.

     Мы стоим на пыльной дороге. Вокруг только сухие, одинокие кустарники, и яркое, злое солнце. Очень похоже на то, что я видел днем за стеклом дилижанса.

     В теле чувствуется странная слабость и неустойчивость. Голова склонилась вниз, и я увидел ноги. Мне не больше трех лет…

     Внезапно все померкло, и вот меня уже несут на руках. Вокруг лес, ночь. Мы бежим. Я слышу частое дыхание женщины, которая, по-видимому, моя мать. Она спотыкается, и мы почти падаем.

     - Катерина, остановись! – мужской сильный голос раскатывается по округе, хлопки крыльев подорвавшихся ночных птиц вторят этому гласу, и женщина вздрагивает.

     Маленькому мне очень страшно, а вместе с ним и мне. Я хочу спросить, что за бесовщина происходит, но мои губы не слушаются, и вместо вопроса я начинаю плакать. Внутри все дрожит. Я вообще не могу двигать ни единой мышцей в теле и вижу только то, куда смотрит мальчик. Чувствую то же что и он. Виктор. Похоже, это маленький я…

     Снова смена картинки.

     Теперь мы рядом с какой-то деревушкой на узкой дороге, ведущей к низким воротам. Поселение окружено весьма символическим, рыхлым забором, через который взрослый человек спокойно перешагнет. На улице царят сумерки.

     Что здесь происходит? Это сон или воспоминания? Почему мне так плохо?

     - Виктор, мальчик мой, послушай меня и запомни каждое слово. Это очень важно, - привлекла мое внимание женщина. Она вкладывает в мою ладонь камешек и сжимает ее своей рукой. В ее глазах страх, лицо уставшее, испачкано грязью. - Сынок, никогда не расставайся с этим камешком. Всегда носи его с собой. Если будет страшно, сожми его крепко-крепко. Запомни эти слова. Повтори.

     - Мама, - всхлипываю маленький я и пытаюсь сунуться к ней. Хочу в безопасность.

     - Повтори! – серьезно повторяет женщина, удерживая меня на месте, и тоже роняется слезы.

     - Все… гда… носить, - произносит тоненький голос. – Сжимать…

     Она выдыхает и обнимает меня. Тепло. Едва слышно шепчет:

     - Я хочу, чтобы ты вырос добрым и хорошим мужчиной. Хочу, чтобы ты был сильным как богатырь, смелым как герой из историй. И сынок, не забудь найти центр и открыть мамин секрет.

     Последнее она прошептала.

     Я понимаю ее слова, очень хорошо, несмотря на пронизывающие мысли тяжелые эмоции, но маленькая версия меня продолжает размазывать сопли по ее теплой коже. Она прощается, несомненно прощается. Как же больно... Я не хочу чувствовать эту боль.

     Она перестает сжимать меня, внимательно рассматривает лицо, грустно улыбается, кивает:

     - Сейчас мама ненадолго уйдет, а ты беги к нашему домику и жди меня там. Никуда не выходи до утра. Понял?

     Маленький я кивнул и снова вокруг темнота…

     …Я открыл глаза и увидел перед собой черную фигуру. Она находилась на том же месте и будто всасывала в себя ночь, отрицала любой свет. Но я уже не сидел в укрытии, а стоял в трех шагах от нее, протягивая левую руку. Правая сжимала камешек, он был горячий. В груди замерла тягучая, вселенская тоска.

     - Обожаю твою запеканку, родная, - сказал Док справа от меня, топая к фигуре.

     - Стой, - обронил я и хотел толкнуть его, но тело плохо слушалось, будто меня удерживали лоскутами резины. – Что за...

     Почти одновременно со мной раздался голос Ки́миты. Девушка говорила что-то я на своем языке, тоже тянула руку и медленно шла вперед, мимо меня. Бинты на обрубке руки были красными, лицо бледное, растрепанные волосы развевались на поднявшемся ветре.

     - Нет, - отчаянно крикнул я, потянув руку к ней, но это было слишком тяжело и медленно. В результате я смог только наклониться вперед и упал на нее, повалив на землю. Прижал своим телом.

     Ветер резко стих, но листва продолжала шелестеть. Я невольно поднял взгляд.

     На черной голове разомкнулись веки и под ними оказались голубые глаза. Затем сквозь черноту проявился рот, нос, уши, светлые волосы. Спустя пару ударов сердца на меня смотрела женщина из видения. Следом преобразилось все тело, скопировав даже ту рваную одежду, в которой она была возле деревни.