Спящий Страж

– Делать больше нечего. Через пару минут откинется.

– Пару минут?! – у девушки чуть колени не подкосились. – Ты же сказал – сейчас!

Еж смерил ее удивленным взглядом и спокойно ответил:

– А две минуты – это завтра, что ли?

– Дай патрон!

– Пф… Я их не рожаю, чтобы тратить зазря. А если бы и рожал – все равно бы разбазаривать не стал. Лучше бы купил себе чего-нибудь. Чаю, например. Или футболку.

– Нельзя же так!

– Почему? Всегда можно было, а теперь вдруг нельзя?

Муки существа и грызущая совесть толкнули Арину на отчаянный шаг. Она выхватила топорик и во всю прыть помчалась к страдальцу. Но быстро охладила свой пыл, увидев фигуры вдали. Привлеченные аппетитным (для них) запахом, ханурики лезли изо всех щелей. Буквально. Из арок, подъездов, сугробов, нагромождений плит и куч мусора. Пять, десять, двадцать – с каждой секундой их становилось все больше. Горелые мумии в обрывках одежды заполонили весь перекресток.

Кроха вмиг растеряла решительность и юркнула за спину попутчика. Вопреки ожиданиям, твари не напали, а цветастой воронкой закружили у машины.

– Что они делают?

– Кушают товарища.

– А потом? Друг на друга кинутся?

– Зачем? – Егор скрестил руки на груди. – Есть же мы.

Беглянка взглянула на бурлящую массу и сглотнула.

– Может, уйдем?

– Шутишь, что ли? Кто ж пропустит такое веселье?

– Не вижу ничего веселого!

– Правда? Ну, посмотри поближе.

Сталкер взял ее за шкирку, как нашкодившего котенка, и швырнул в гущу мутантов. Да так далеко, будто Кроха весила не больше того котенка. Толпа, похожая на пятнистую лужу нефти, дрогнула и сомкнулась над головой девушки.

– Тоже мне – «ничего веселого», – он хмыкнул. – Да это просто праздник какой-то!

Представьте, что знаменитый на весь мир певец – рок-звезда и кумир подростков – сиганул со сцены в разгар концерта. Примерно в той же ситуации оказалась бедняга. Вой поднялся неимоверный. Ее топтали, пихали, хватали за все подряд и пытались укусить. К счастью, в тощих, иссохших телах почти не осталось силы, а зубы, сточенные за долгие годы нездорового питания, не могли прогрызть плотную химзу. Толстовка, шапочка и вязаный свитер смягчали удары, но ядерную смесь дикого ужаса и жгучей обиды не смогло бы смягчить ничто на свете.

Еще недавно она размышляла, что за человек такой Егор Ежов, раз ему доверился отец. Теперь же думала лишь об одном: как этого чудака до сих пор не расстреляли, не выгнали из метро и даже не искалечили. Как можно с задорной улыбкой бросить прямо в лапы смерти? И кого?! Не злейшего врага, а хрупкую девушку. Будь папа рядом, он бы его… он бы ему…

Но папы рядом нет. А появится ли – зависит не от Ежа, не от удачи, не от воли богов, а только от нее. От решимости, упорства и смекалки, а главное – смелости. Кто как старается – тот так и получает. Сколько ни ной, сколько ни проклинай судьбу, ничего не изменится, пока не начнешь действовать вот этими вот ручками и какой-никакой головой. Поэтому…

Арина размахнулась и саданула насевшего ханурика обухом по лбу. Не в меру ретивого соседа клюнула лезвием в висок. Довольно. Если жалеть себя, считать маленьким и слабым, таким навсегда и останешься. В гуще голодных упырей мало желающих приголубить и утешить. Жди не жди, плачь не плачь – никто не поможет. Никто, кроме тебя самого.

Кроха рубанула в пах мутанта в рваном камуфляже. И встала с твердым намерением повторить это с одной обнаглевшей свиньей.

Каннибалы в край взбеленились от вони несвежей крови и накинулись на угощение. Завязалась потасовка, будто в толпу запойных алкашей протиснули ящик водки. Всюду слышались хруст, чавканье и собачье ворчание. Давно забытая фраза «перекус на ходу» вновь обрела былой смысл. Твари глодали сородичей живьем, не удосуживаясь убить или хотя бы обездвижить.

Женщина в буром платье с упоением грызла макушку низкорослого мужичка в драном комбезе с логотипом некогда известной нефтяной компании. В то самое время, пока мужичок вяло отмахивался от уродца в расколотом велосипедном шлеме и обугленных шортах.

Чуть левее байкер и врач пытались поделить на двоих длинноволосую цацу в нижнем белье. Устав растягивать добычу, впились в предплечья и жадно заурчали. «Красотка» рвалась, как кобыла с привязи, но не потому, что ее жрали, а потому, что не могла дотянуться до кассирши в кепочке с буквой «М».

Та, в свою очередь, силилась разорвать шею старухи в пальто. Свирепая бабулька размахивала клюкой, как мушкетер – шпагой, держа на почтительном расстоянии троицу парней в бомберах. А раздувшийся как насосавшийся комар толстяк со значком на лацкане пиджака наблюдал за этим с раззявленной пастью и словно хохотал.

Кроха прорубала путь к свободе, стараясь не смотреть на царящий вокруг хаос.

Клинок падал и поднимался едва ли не вслепую, но всегда находил цель. Девушка увлеклась и не сразу заметила, что несколько секунд подряд яростно сечет воздух. Толчея осталась позади, но Кроха побежала еще быстрее, боясь остановиться и перевести дух. Лучше умереть от усталости, чем снова оказаться в зловонном ревущем ужасе.