Спящий Страж

Нещадно била дрожь, с каждым шагом волнами накатывала тошнота, топорик казался пудовой гирей. Но Арина упорно шла вперед, только бы не слышать вой, хрипы и треск лопающейся кожи.

Ряды высоток – главный источник мусора и обломков – закончились. Дорога стала чище, ровнее, остовы машин встречались все реже. По обе стороны тянулись неплохо сохранившиеся дома в два-три этажа. Лепнина давно обсыпалась, крыши провалились, в стены глубоко въелась грязь. И все же в окружении старинных красавцев брести было куда приятнее. Изуродованные фасады были всяко краше серых коробок, невысокие домишки не угнетали, не нависали, меж них и дышалось легче. Они пережили Гражданскую, Великую Отечественную и ядерный Апокалипсис. И до сих пор стояли, побитые, но не сломленные. Недаром беглянка чувствовала себя гораздо увереннее в их славной компании.

Вот только эта уверенность – мнимость, иллюзия. Чем шире простор, тем проще заметить одинокую сутулую фигуру в розовых сапожках. Кругом пустыри, где ни спрятаться, ни убежать, а в зданиях удобно вить гнездышки всякой гадости.

Об этой стороне медали Арина не думала. Она вообще ни о чем не думала: страх, усталость и голод не давали сосредоточиться. Голова шла кругом, в глазах рябило – подходи и бери, когда захочешь. Но то ли местные чудища куда-то ушли, то ли посчитали тщедушную девчонку невкусной, то ли испугались скользящей за ней тени.

Никто не тронул, не заступил путь. Так и добралась до старого моста через реку Самару, усыпанного облезлыми почерневшими кузовами как пирожное – шоколадной крошкой.

Пролеты кое-где вздыбились, местами просели, но выстояли под натиском времени. Оказавшись на середине, девушка заставила себя остановиться и немного передохнуть. Река змейкой терялась в белых с проплешинами полях. Над ними кружили какие-то крылатые твари – издали не разобрать было, и слава богу.

Слева полоска суши отсекала от русла длинную заводь. Рядом высилась громадная бетонная башня. Под ней сбились в одну кучу яхты и катера, да так и вмерзли в лед, словно город потерянных кораблей. До Войны на них рассекали городские богатеи, теперь же суденышки казались брошенными игрушками.

Вдали гулко ухнуло, эхо принесло стрекот пулемета, и все стихло. Что ни говори, беглянка представляла поверхность иначе. Более загадочной, разнообразной… впечатляющей. Она ожидала столкнуться с чем-то совершенно невероятным, посетить сказочное королевство из баек и небылиц. Но мертвый город был просто мертвым городом. Как на фотографиях, только грязный, неряшливый, поломанный. С высоты он казался макетом, над которым вдоволь поиздевался малолетний вандал. Побил палкой, обсыпал мусором, попытался поджечь, а потом залил водой.

Да, в нем аномалии. Да, мутанты. И пруд пруди прочих странностей. Пару раз с ними столкнешься – и привыкнешь. А если ходить наружу каждый день двадцать лет кряду… Прав отец: на поверхности нет романтики и волшебных приключений. Это просто иная реальность со своими законами и правилами. Наверное, поэтому Еж и сбрендил. Давно нашел все секреты, раскрыл суть и потерял всякий смысл двигаться дальше. В одной книге написано: путь к цели важнее самой цели. Сталкер преодолел его и достиг того, о чем другие не смели и мечтать. А затем утонул в скуке и унынии. Победы перестали радовать, вдохновлять, стали рутиной. А может, он просто идиот. Какая разница? Меньше вопросов, больше дела.

Арина нехотя отлипла от перил. Как вдруг ледяная корка лопнула, выстрелив в свинцовые небеса фонтаном брызг. Пролет дрогнул, будто в опору врезалось нечто огромное. Не яхта или отколовшаяся льдина, а доверху груженная баржа. Дрожь усилилась. Девушка не устояла и плюхнулась на мятый капот. Воздух сотряс громоподобный утробный рев, похожий одновременно на сирену, скрежет гермозатвора и визг забиваемой свиньи.

Из-под моста выскочила громадная перепончатая пятерня и вонзила когти в асфальт. Следом показалась вторая и обрушилась на перевернутый грузовик. Смяв металл, как бумагу, великан подтянулся и закинул жирную лоснящуюся тушу на дорогу.

При виде монстра Кроха не смогла не то что бежать, а подобрать отвисшую челюсть. Исполин напоминал лягушку с человеческими конечностями. В полупрозрачном пятнистом брюхе болталась размочаленная, окислившаяся снаряга. Жеванные автоматы, сапоги, клочья резины и драные рюкзаки всплывали и оседали, как приправы в банке солений.

Выше пуза матовая шкура грубела и толстенным капюшоном облегала полукруглую башку без намека на шею. Она двигалась, словно башня от танка, стягивая и расправляя тяжелые складки. Вытянутый рыбий рот гулко чавкал, белесые глаза по бокам напоминали фары. Зубов не было, но такой прорве они были ни к чему – Ежа проглотит и не заметит. Что уж говорить о тех, кто помельче.

Гигант расправил плечи и отряхнулся. Из туго переплетенных мышц брызнула вода. Если взять пять Арин и поставить друг на друга, то верхняя едва достанет до хлюпающих брыльев.