Спящий Страж

– Хватит ёрничать, – буркнула Кроха. – Давай историю на историю? Ты мне, я – тебе.

– Есть предложение получше. Давай ты заткнешься и перестанешь бесить?

Арина высунула язык и случайно лизнула клапан. Рот наполнился жгучей горечью, но даже она была не такой противной, как проводник. И хоть девушка не могла похвастать ни смелостью, ни ратной удалью, в умении доставать собеседников она достигла невиданных высот.

– А призраки в метро – правда?

Еж тяжело вздохнул и опустил забрало.

– Я в домике.

– А во сколько лет ты вышел на поверхность в первый раз? Говорят, слишком ранние выходы опасны, но и затягивать вредно. Я вот в восемнадцать попробовала. Как думаешь, не поздно?

Спутник промолчал.

– А кто стал твоим первым напарником? Или вас вышло несколько? Слышала, новички часто ходят группами. Так веселее и проще.

Из-под стальной маски донесся скрип. Но Кроха продолжила, как ни в чем не бывало:

– Говорят, постоянный напарник важнее всего. А вылазки с кем попало плохо кончаются. Правда, что сталкеров, которые часто меняют отряды, сторонятся и осуждают?

– Меня терзают смутные сомнения, что тебе нужны не вылазки, а кое-что другое.

Она пожала плечами и загнула мизинец.

– На самом деле, много что нужно. Уважение. Друзья. Деньги, куда ж без них. Когда стану сталкером, всего будет вдоволь. Вот тогда заживу!

Егор запрокинул голову и заржал в голос.

– Что? – обиженно протянула девушка.

– Ничего. Молодец, правильно мыслишь.

– Да?

Еж хохотнул и пропустил вопрос мимо ушей.

– Скучно тут, – вздохнула спутница, разглядывая подернутую маревом серость вокруг.

– Вчерашнего мало?

– Так то вчера было. А сегодня – сегодня.

– Ну, извиняй. Поверхность – не Диснейленд и не Поляна сказок. Здесь каждый развлекается, как умеет. То, что ты увидела за день, многие не увидят и за всю жизнь. Поэтому не ной.

– Я не ною. Просто хочу поговорить. Это так сложно?

– А я хочу, чтобы ты заткнулась. Это так сложно?

Кроха улыбнулась.

– Знаешь, что? Ты – черепашка, мне папа показывал такую на картинке в книге. Прячешь в холодном грубом панцире большое теплое сердце.

Егор взмахнул пальцами, словно стряхивал налипшую гадость.

– От твоей болтовни тошнит сильнее, чем от секса хануриков.

– Черепашка.

– Умолкни.

– Ты не жалкая букашка, чудо-сталкер – черепашка…

Еж резво развернулся и сдавил противогаз повыше фильтра. Арина пискнула и отшатнулась, но лапища в перчатке держала железно.

– Дышать! – она захлопала по нагруднику.

Сталкер со всей силы швырнул ее за кучу песка и сиганул следом. Давным-давно хозяева собрались подлатать фундамент, но Катастрофа растоптала все планы и задумки. Зато осталось отличное укрытие.

Вдали громыхнул выстрел. В том месте, где миг назад стояли спутники, вспух серый фонтан и провалился в глубокую выщерблину.

– Цела?

– Вроде…

– Не вставай. Ему нужен я.

– Кому – ему?

– Прошлому, – процедил бродяга и закрыл глаза.

* * *

Десять лет назад, в бурном 2023-м, когда молодой Город и неокрепшая община изгоев грызлись за скудеющие ресурсы, как гнилопсы за кусок мертвечины, на Спортивной – в логове разврата и преступности – жила девушка по имени Женя, ровесница Крохи. Как и Арина, она сильно выделялась среди местных. И дело было вовсе не в необычных способностях, благодаря которым подросток видела сквозь ночь, туман и тонкие стены. Это – незаметная мелочь, о ней почти никто не знал и не знает до сих пор. Суть в ином.

Женя была дочерью шлюхи, да не абы какой, а одной из известнейших. К ней бегали со всей Безымянки, принося, помимо патронов, подарки в виде мутагенов и заразы. Возможно, именно они повлияли не столько на глаза девочки, сколько на голову. А может, она просто не хотела стать такой же, как мать, ибо с младых ногтей видела мерзость и ужасы самого популярного заведения в подземке. Поэтому, несмотря на царящий вокруг мрак, росла доброй, умной и отзывчивой. И наотрез отказывалась подчиняться установленным порядкам, что отличало ее от других сильнее любой мутации.

Пока была маленькой, ее не трогали и многое прощали. Но когда ее краса расцвела буйным цветом, сутенер сделал предложение, от которого нельзя отказаться.

– Или раздвигай ноги сама – или растяну на койке, как на дыбе, – прохрипел косматый бугай и усмехнулся. – Кое-кому так больше нравится. А вздумаешь сбежать – из-под земли тебя, суку, достану.

Женя сбежала в тот же день. Слишком хорошо знала, что творится в шатре под красным фонариком. И предпочла лучше сдохнуть в пасти твари, чем ощутить все прелести материнской профессии на своей шкуре. Сперва подалась к волчатам. Те охотно приняли девушку-изгоя, но отнюдь не как равную. Ее красота стала проклятием. И в переходе, и на станции ждала одна судьба. И она решила уйти, разорвать порочный круг, чтобы не достаться никому.

Но под рукой, как назло, не было ни пистолета, ни ножа. И бедняга в полном отчаянии прыгнула под колеса торговой дрезины.

– Ух, мать! – просипел заросший мужичок в кожанке поверх химзы и рванул рычаг.

Искры озарили туннель. Тележка замерла в шаге от распластавшегося на путях тела.

– Вот овца! Чуть под откос не пустила!