Спят курганы темные

– Это так. Но, к сожалению, всех участников придется награждать кулуарно, дабы информация о них не стала известной тем, кому знать ее не следует. Кстати, Паша, ты не придумал, где их еще можно было бы использовать? Желательно сформировать отдельное подразделение, которое подчинялось бы только тебе. Так оно будет лучше с точки зрения сохранения тайны их появления в нашем мире.

– У меня тоже возникла подобная идея. Полагаю, что стоит сформировать такое подразделение. Но только надо сделать так, чтобы люди не почувствовали себя подопытными кроликами. Все они первоклассные воины, не желающие отсиживаться в тылу. У них свои счеты с укронацистами, и они просто сбегут на фронт. А это нежелательно.

– Только, Паша, – лукаво усмехнулся генерал, – в этом случае и тебе придется вместе с ними отправиться в Донецк. Или мне подыскать другого руководителя операции?

– Где наша не пропадала, товарищ генерал-лейтенант, – махнул я рукой. – Надо – значит надо. Да и с ребятами этими я сдружился. Как-то не хочется с ними расставаться.

– Ну вот и хорошо. Скажу тебе сразу – руководство наше весьма заинтересовано в дальнейшей работе с вашими «зомби». Феномен их появления в нашем времени может стать настоящим открытием. Только момент для этого еще не настал. Да и кто в это поверит?

– У нас появился еще один «гость из прошлого». Во время рейда в тыл врага был пойман сотник УПА некто Креминь. Героя из себя он не корчил и рассказал о своем попадании в наше время. Впрочем, из его рассказа ничего нового мы не узнали. Только этого подонка не жалко отдать ученым для опытов… Наряду с другим ублюдком, пусть несколько более опереточным – сотником армии УНР Зинчуком.

Увидев укоризненный взгляд генерала, я поспешил поправиться:

– Это, конечно, шутка. Но вот с малайзийской стюардессой – полный тупик. Для родных и близких она мертва. Если мы ее и предъявим всему честному народу в полной целости и сохранности, нам никто не поверит. А ведь она сумела бы прояснить многое в деле того проклятого «Боинга-777» рейса МН-17, который был сбит украинской ракетой. Бедную девочку наши «партнеры» попытаются как можно быстрее ухлопать – ведь она пока единственный живой свидетель произошедшего.

– Да, все обстоит именно так, – вздохнул генерал. – И мы пока не решили, как с ней поступить. Ведь к следствию не допустили даже представителей Малайзии, несмотря на то что сбитый самолет принадлежит авиакомпании этой страны.

– Словом, проблем выше крыши, товарищ генерал-лейтенант. Но мы будем их решать в порядке поступления. А пока надо как-то узаконить статус нашей спецгруппы, продумать о месте ее дислокации и поставить на все виды довольствия. И еще – я хочу попросить вас разрешить мне оставить в группе двух «мушкетеров» из старой гвардии – Грека и Колумба. Они хоть и в возрасте, да и здоровье у них уже не то, но опыт не пропьешь.

Кое в чем они дадут сто очков вперед молодым и борзым.

– Не возражаю, – кивнул генерал. – И вообще, Павел Федорович, я попрошу тебя составить докладную записку о своей группе и о ее нуждах. Чувствую, что с Донбассом, а если сказать по-честному, то и с самой Украиной нам придется заняться всерьез. Кашу, которую заварили эти ублюдки на Майдане, нам придется расхлебывать не один год.

– Это понятно, товарищ генерал-лейтенант. Будем исходить из этого. Ведь не зря земля вернула тех, кто лег в нее много лет назад. Видимо, тем самым был дан намек нам, живущим на этой земле, что мы должны всеобщими усилиями доделать то, что не успели сделать они.

– Ну что ж, Паша, – генерал протянул мне руку. – Если надо что, выходи прямо на меня. Я помогу всем, чем смогу.

– Спасибо, товарищ генерал-лейтенант. Разрешите идти?

Ступай, и помни о том, что я тебе сказал. И… Удачи тебе, Паша.