Спят курганы темные

– Паша, да ладно тебе, – генерал привстал со своего кресла и, с удовольствием потянувшись, прошелся по кабинету. – Конечно, работать ты будешь не один. Мы тебе поможем. Найдем толковых людей, попросим товарищей из Донецка оказывать тебе поддержку. Они ведь и сами заинтересованы в том, чтобы мы общими усилиями разгадали загадку Саур-Могилы. В общем, даю тебе на все про все два дня, чтобы ты как следует обдумал поставленную тебе задачу и набросал план действий на ближайший месяц. Кстати, подумай, как можно использовать воскресшую малайзийскую стюардессу. Сейчас наши заклятые друзья активно раскочегаривают тему сбитого «боинга». Возможно, ее придется использовать для того, чтобы заткнуть пасть самым оголтелым нашим противникам. Хотя появление перед зарубежными СМИ этой девицы нам нежелательно. Секретность всех наших дел может от этого пострадать.

– Понимаю, товарищ генерал-лейтенант. Я тут думаю порой, а не учудит ли некто, кто воскрешает людей, такое, отчего все на уши станут? Возьмет, да высвистает с того света наших военных гениев – маршалов Жукова и Рокоссовского. Или воскреснет Виктор Абакумов, человек, возглавлявший во время войны СМЕРШ и переигравший начисто хваленую немецкую разведку.

– Ага, а кое-кому захочется услышать в кремлевских коридорах тихие шаги генералиссимуса Сталина…

– Не знаю, что об этом и думать, товарищ генерал-лейтенант. Рассказывают, что в годы правления императрицы Екатерины Второй митрополит Платон в Петропавловском соборе Петербурга во время проповеди у могилы Петра Первого произнес: «Восстань теперь, великий монарх, отечества нашего отец! Восстань теперь и воззри на любезное изобретение свое!» Все возрадовались, только гетман Малороссии Кирилл Разумовский среди восторгов и слез умиления прошептал: «Чего вин его кличе? Як встане, всем нам достанется».

– Боюсь, Паша, что если бы воскрес Иосиф Виссарионович, произошло бы примерно то же самое… К счастью, это маловероятно. Но я уже ничему теперь не удивлюсь. Вот именно потому мне нужен ты с твоей хваткой и дотошностью, чтобы предвидеть возможные события. Так что готовься и думай. Мы на тебя надеемся. Можешь идти. А через два дня жду тебя здесь с готовым планом действий. Удачи, Паша. Без нее ты вряд ли справишься с этим запутанным делом.

23 августа 2014 года. Донецк.

Тулуш Кызыл-оол, в поисках своей судьбы

Вчера ночью я заснул на чистых белых простынях в казарме, которую нам выделили в Донецке на время нашего «отдыха и пополнения». И ко мне во сне вновь пришел мой дед. Пришел и сказал:

– Горжусь тобой, мой мальчик. Ты не посрамил свой род. И я знаю, что и в будущем ты совершишь множество славных дел.

– Но, дедушка, я даже не смог сделать хороший лук.

– Скольких врагов ты убил из этого лука? Троих. Значит, лук этот послужил своей цели. Но в следующий раз ты его сделаешь лучше.

– Хорошо, дедушка.

– Но не это главное. Тебе необходимо выбрать свою судьбу.

– Но, дедушка, я ее уже выбрал – и тогда, когда пошел добровольцем на фронт, и сейчас, когда воюю за правое дело.

– Я не об этом. Тебе необходимо выбрать себе спутницу жизни. Тебе нужны дети, в которых будет кровь нашего рода. А ты даже не смотришь на девушек.

– Но, дедушка, ты же знаешь – я дал клятву Айлуне, что вернусь к ней, и я до сих пор люблю только ее. Хотя я и нарушил свою клятву тем, что не вернулся.

– Помни мои слова, внучок, – сказал дед, и я неожиданно проснулся.

Вокруг было темным-темно. Рядом мерно похрапывал Андрей, раздавалось Мишино сопение, в углу тихо спал Семен. Все мои друзья, как и я, пришедшие из иного времени – и все они мои названые братья. И я, чтобы им не мешать, закрыл глаза и начал думать, что же дед имел в виду – и проворочался до рассвета.

А сегодня у нас – впервые с моего появления в этом времени – был свободный день. За завтраком Андрей объявил:

– Ребята, мы все приглашены сегодня к Мише Варенчуку. Готовит он всяко получше, чем наши повара. А покамест я предлагаю показать вам Донецк – не то чтобы я его хорошо знал, но я провел здесь пару дней и кое-что видел.

И мы пошли на прогулку. Светило солнце, было не жарко, но мы были все в форме, и никому холодно не было. Неожиданно я услышал старческий голос на родном языке:

– Простите, вы тувинец?

– Да, я тувинец, – оглянулся я.

На скамеечке сидела иссохшая старушка вместе с девушкой лет, наверное, двадцати. Я всмотрелся, а бабушка продолжала:

– Вы очень похожи на одного моего погибшего друга.

– Айлуна! – я наконец-то понял, кого она мне так напоминала. – Это я, Кызыл-оол Тулуш!

– Кызыл-оол? Мой Кызыл-оол погиб еще в сорок четвертом. Хотя вы очень на него похожи, молодой человек.

– Айлуна, я же обещал, что я вернусь к тебе. И вернулся. Помнишь, мы тогда перед расставанием гуляли по полю, ты еще сказала, какие были большие звезды…

– Кызыл-оол! Все-таки это ты… Но как?