Спичка

— Я не имею в виду компанию. Я говорю о том, как изменится каждый из нас в личном плане. В любом случае на бумаге все мы будем стоить кучу денег.

— У меня и сейчас есть деньги, а ты имела их раньше. Мы знаем, что это такое.

Сюзанна взглянула на Янка и Сэма.

— А они не знают.

— Все меняется, Сюзанна.

— Хм-м. Полагаю, ты прав. — Она подняла бокал с пивом и сделала глоток.

В другом конце помещения Кисмет обвила руками тощую шею Янка, прижалась ртом к его губам и просунула длинный опытный язык ему в рот.

На мгновение у Сюзанны возникло чувство сладкой и в то же время мучительной горечи. Митч прав! Ничто и никогда не остается таким, каким было прежде.

Книга вторая МИССИЯ

«Мы собрались вместе, чтобы дать миру самый лучший из компьютеров, который когда-либо создавало человечество. Ставя превыше всего качество и универсальность, мы будем осуществлять всяческую поддержку своей продукции. И это смелое предприятие доставляет нам удовольствие, поскольку дает возможность подвергнуть испытанию на прочность самих себя».

Из Декларации о задачах деятельности компьютерной корпорации «Сисвэл»

Глава 21

Деньги потекли рекой — новенькие, зеленые, быстрые деньги, горячие деньги, деньги, которые просились в дело.

Вихрь семидесятых подхватили восьмидесятые годы, и величайший индустриальный бум двадцатого века ускорил поступь. Пробил час, и Кремниевую долину омыли потоки заработанного на электронике золота.

Домашние видеоигры уже успели завоевать воображение средней американской семьи, и к восемьдесят второму году идея иметь в доме свой компьютер больше не казалась такой уж необычной. Новые фирмы рождались за одну ночь. Одни так же быстро лопались, другие приносили своим основателям баснословные барыши.

В шикарных кварталах Лос-Гатоса, что в Вудсайде, и в Лос-Альтос-Хиллз инженеры-электронщики, вылезая из своих роскошных ванн, надевали дорогие рубашки от Армани, вскакивали в «БМВ» и веселились, как черти.

К осени восемьдесят второго года фанаты заняли всю Долину. Очкарики, прыщавые, толстые и худые, все эти недотепы, не подходившие близко к женщинам, — они стали бесспорными королями этой чертовой Долины!

Как это здорово, мужики!

Янк наперекосяк поставил свой «порше» на парковочную площадку возле главного здания «Сисвэл», а затем направился к главному входу. Он рассеянно кивнул двум женщинам-администраторам, которые при его приближении прекратили свою беседу, а потом задумчиво уставились в его удалявшуюся спину. Войдя в фойе, Янк умышленно проигнорировал сидевшего за конторкой охранника.

Всем остальным работавшим в «Сисвэл» требовалось показать пластиковую карточку, чтобы пройти. Даже Сэм носил карточку на лацкане пиджака. А вот Янк делал вид, что никаких пропусков не существует, и Сюзанна приказала, чтобы охрана впускала его без пропуска.

Янк, конечно, понимал, что золотые деньки Хоумбру канули в Лету — время свободного и открытого обмена информацией, когда один работал на всех и все на одного, безвозвратно ушло. Шел сентябрь 1982 года. Джона Леннона уже убили, Рональд Рейган занял свое кресло в Белом доме, Дядюшка Сэм только что прибрал к рукам компанию АТиТ. Мир необычайно быстро менялся, и в Долине появлялось все больше людей, занимавшихся промышленным шпионажем, людей, стремившихся украсть последние новинки американской технологии и продать их японцам, русским или просто какому-нибудь вновь созданному предприятию в соседнем городе. Поразительный успех «Сисвэл» сделал ее главной мишенью для этих шакалов. Янк все это понимал и все-таки не желал носить с собой пропуск.

Направляясь вниз по коридору к созданной специально для него лаборатории, стоившей многие миллионы долларов, он никак не мог избавиться от мысли, что забыл что-то очень важное. Янк отмахнулся от этой заботы. Что может быть важнее, чем решить проблему трассировки контактных дорожек на новой печатной плате? Уж слишком близко они располагаются друг от друга. Впрочем, есть одна идея…

В десяти милях от лаборатории в сиявшей парчой и позолотой спальне его дома в Портола-Вэлли манекенщица Тиффани Вейд уже давно старательно приняла самую обольстительную из своих поз, но потом испортила все прорезавшей лоб морщиной.

— Янк? Янк, ну вернись же скорей, я готова!

Она позвала еще три раза, пока не сообразила, что никто не собирается ей отвечать, и уткнулась в подушки.

— Ах ты, сукин сын, — бормотала она, — опять надул меня!