Спичка

В голосе Пейджи странным образом смешались и воинственность, и сочувствие. Она продолжала пощипывать перья на юбке. Сюзанна смотрела на сестру, пытаясь разобраться, что же с ней произошло, но страдания мешали ясно соображать. И вдруг идея отправиться на другой конец планеты посмотреть на котов Пейджи показалась ей необыкновенно разумной. Во всяком случае, ей не придется в понедельник идти на работу!

Скалистые острова Киклады рассыпались в лазурных водах Эгейского моря, словно камешки гальки, брошенные гигантской рукой. В этих местах зарождались древние мифы и легенды, и теперь острова были Меккой для любителей греческой старины. Говорили, что на Миконосе блуждает дух Нарцисса, Тира считалась частью затонувшего континента Атлантиды, а Наксос был местом, куда скрылась Ариадна после того, как спасла Тезея из лабиринта своего отца, царя Миноса.

Сюзанна уже несколько раз приезжала на острова Греции, хотя на Наксосе еще не была. Они ехали на стареньком джипе под белым раскаленным солнцем, зависшим в обесцвеченном небе. Оставив позади туристский городок Хора с его дискотеками и рекламными плакатами кока-колы, они направились в глубь острова. Сюзанна едва замечала великолепные пейзажи — на фоне сверкавшего зеленовато-голубого неба вырисовывались таинственные скалистые горы; на склонах холмов, заросших виноградниками, фруктовыми и оливковыми деревьями, примостились приземистые ветряные мельницы. И пока джип карабкался по крутым, извилистым деревенским улочкам, шестерни в коробке передач устрашающе скрежетали. Улицы были настолько узкими, что водителю приходилось останавливать машину, чтобы пропустить идущего навстречу осла, потому что разминуться было невозможно.

Яркий свет царапал глаза Сюзанны, словно наждачная бумага, а все тело ныло от усталости. Казалось, они путешествуют уже целую вечность. Сюзанна не помнила, какое было число, и не могла понять, почему согласилась на эту поездку.

Пейджи молча сидела рядом с сестрой. В ослепительном блеске заходящего солнца ее растрепанные волосы отливали потускневшим серебром. В своем мятом, перепачканном вечернем платье она выглядела прекрасной и порочной, словно обманутая и погубленная девушка из романа Фицджеральда. Пейджи пришлось решать все вопросы с паспортами и билетами, с задержкой в Хитроу, со сложным перелетом в Наксос — все те связанные с путешествием проблемы, которые обычно так умело улаживала Сюзанна. Но на этот раз Сюзанна даже слова не вымолвила.

Когда они добрались до коттеджа на восточном побережье острова, был уже вечер. Сюзанна машинально направилась в указанную ей Пейджи комнату. Ее сознание отметило лишь шум моря и чистые, пахнущие лавандой простыни. Затем она уснула.

Когда Сюзанна проснулась на следующее утро, солнечные лучи уже пробивались через закрытые ставни, разбрасывая узкие полоски света на белой штукатурке стен коттеджа. Направляясь в крохотную ванную, Сюзанна почувствовала себя усталой и разбитой. Она приняла душ, надела легкие полосатые шорты и светло-голубую майку на завязках, лежавшие в ногах ее кровати. Войдя в необыкновенно просто обставленную гостиную, Сюзанна вздрогнула от ударившего ей в лицо яркого солнечного света. Острая боль пронзила висок. Она подошла к открытому окну и увидела, что белый оштукатуренный коттедж довольно рискованно прилепился к бесплодному, спускавшемуся к морю склону холма. Хотя Сюзанна и отдыхала несколько раз на Эгейском море, она успела позабыть глубокую голубизну воды. Пространство перед ее глазами было заполнено чистой как слеза лазурью.

Сюзанна отвернулась от ярких красок моря и попыталась отыскать умиротворение в простоте окружавшей ее обстановки. На выскобленном деревянном столе стояла глиняная миска с персиками, на одном из окон в солнечных лучах купался горшок с геранью. Оконные рамы, ставни и двери были выкрашены лазурным цветом в тон морю, а белая штукатурка толстых стен была такой свежей и чистой, словно ее только что обновили. У Сюзанны возникло чувство, что она неожиданно оказалась в мире, где существуют всего три цвета — тусклые серо-коричневые тона холмов, ослепительная белизна стен и неба и насыщенный голубой цвет моря, ставней и дверей.

По вымощенному плиткой полу к Сюзанне подошел жирный кот и стал тереться о лодыжки.

— Это Руди, — сказала, появившись в комнате, Пейджи. — Миша дрыхнет сейчас в патио[20].

На Пейджи была выгоревшая майка в горошек и обрезанные джинсы, настолько потертые, что в нескольких местах виднелась кожа. Пейджи была босиком, без макияжа, волосы собраны в простенький хвост. И выглядела она просто прекрасно.

Сюзанна не могла поверить, что по своей воле угодила в зависимость от сестры. Ей нужно поскорее убраться отсюда. Она должна как можно скорее уехать!

— Вид у тебя совсем дерьмовый, — сказала Пейджи, снимая с крючка около облицованной камнем кухонной раковины посудное полотенце в бело-голубую полоску. С его помощью она достала из духовки ароматную буханку черного хлеба. — Можешь пойти составить Мише компанию. Стол уже накрыт, а завтрак почти готов.