Спичка

Подумав о жене, Джоэл ощутил знакомое смешанное чувство неудовольствия и возбуждения, которое ей всегда удавалось вызывать в нем. Она и о дочери-то рассказала лишь через несколько месяцев после их свадьбы — примерно в то же время, когда он начал жалеть, что решился на этот брак. Кэй заверила его, что ребенку будет лучше жить у ее матери, и, не испытывая желания взваливать на себя бремя воспитания отпрыска другого человека, он не стал спорить. Она посещала дочку каждый раз, когда бывала в Нью-Йорке, и он полагал, что о ребенке хорошо заботятся. К тому времени, когда Кэй родила ребенка уже от него, он почти позабыл о существовании другого.

Помешав бурбон в стакане, он невидящим взглядом уставился в иллюминатор. Какой же надо быть дурной женщиной, чтобы так беззастенчиво забыть о существовании собственного ребенка? На такое способен лишь человек вроде Кэй — женщины слишком глупой и поверхностной, чтобы увидеть то, что очевидно всем. Ему самому следовало бы давным-давно все проверить!

Повернув голову, он изучающим взглядом окинул сидевшую рядом девочку. Она сидела, выпрямившись в кресле, аккуратно сложив руки на коленях. Ее голова начала покачиваться из стороны в сторону, и он подумал, что скоро шум двигателей самолета нагонит на нее сон. Пока он тек ее разглядывал, веки Сюзанны, похожие на тонкие яичные скорлупки, стали медленно опускаться, а потом резко открылись.

— Ты хочешь спать, — заметил он.

Она повернулась к нему, и он снова ощутил толчок сочувствия при виде ее глаз, огромных и испуганных, как у фавна, пойманного в прицел охотничьего ружья.

— Мне… мне хорошо, — запинаясь, проговорила она.

— Это превосходно. Но до Калифорнии еще несколько часов лету. Устраивайся поудобнее и вздремни.

Сюзанна беспомощно смотрела на сказочного золотого принца, ставшего ее спасителем. Было бы немыслимо ослушаться его, но, если она уснет, чудовище с лисьей мордой наверняка найдет ее. Даже в этом громадном серебристом самолете оно отыщет ее и заставит помочиться, и тогда принц поймет, какая она плохая!

Джоэл, взяв ее за руку, мягко сжал маленькую ладошку.

— Просто закрой глаза.

Его голос был таким нежным, что она была не в силах сдержать слез.

— Я… я не могу, — сказала она.

Он весь обратился во внимание, словно она была не ребенком, а важной особой.

— Это почему же?

— Потому что это будет неразумно… сэр, — запоздало добавила она вежливую форму обращения, от души надеясь, что он не заметит столь изрядных пробелов в ее манерах.

— Мне мало что известно о маленьких шестилетних девочках. Боюсь, тебе придется давать мне пояснения.

Его голубые глаза пронизывали ее насквозь, такие сочувствующие и одновременно пытливые. У него на подбородке была ямка, и ей захотелось прикоснуться к ней, чтобы узнать, какова она на ощупь. Ее ум лихорадочно рыскал в поисках вежливого объяснения. Разговор о ванной был бы вульгарным и совершенно неприемлемым. За такие разговоры дома ее никогда не прощали.

— Я очень сомневаюсь, — начала она. — Вполне возможно…

Он усмехнулся.

Она встревоженно глянула на него. Джоэл опять легонько сжал ее ладошку.

— Ну что ты за странная маленькая пташка!

— Да, сэр.

— Полагаю, ты можешь не называть меня сэром.

— Хорошо, сэр. А как мне называть вас?

Он задумался.

— Как насчет «папа»? — Потом, улыбнувшись, добавил: — Подумав, я склоняюсь к мысли, что пока лучше остановиться на варианте «отец». Так тебе будет удобнее.

— Отец? — Ее сердце подпрыгнуло. Какое чудесное слово! Ее родной отец умер, и ей отчаянно хотелось спросить этого золотого принца, не означает ли это, что теперь она будет его маленькой дочкой. Но задавать вопросы личного характера было бы верхом невежливости, и она прикусила язык.

— Теперь, когда мы покончили с этой проблемой, не скажешь ли мне, отчего ты не можешь заснуть?

Она с несчастным видом смотрела перед собой.

— Я бо-боюсь, что могу — не нарочно, разумеется, — по чистой случайности… По моей вине могут произойти неприятности на самолетном сиденье.

— Неприятности?

Она жалко кивнула. Ну как объяснить такую ужасную вещь этому блестящему человеку?

Некоторое время он молчал. Она боялась посмотреть на него, боялась увидеть в его лице отвращение. Она разглядывала плетеную спинку переднего кресла.

— Понятно, — наконец промолвил он. — Интересная задачка. И как же мы будем ее решать?

Она не отрывала глаз от спинки переднего сиденья. Похоже, он ждал от нее каких-нибудь предложений, и она робко сказала:

— Может, вы будете щипать меня за руку, если я стану засыпать?

— Хм-м. Ну что же, наверное, я могу так делать. Разве что сам засну и не замечу, когда заснешь ты. По-моему, у меня есть идея получше.

Осторожно повернув голову, она посмотрела на него. Он соединил кончики пальцев обеих рук, сосредоточенно нахмурив лоб.

— А что, если… — сказал он. — Что, если мы оба закроем глаза и немного поспим? Тогда, если ты проснешься и обнаружишь, что произошли… хм, неприятности, дерни меня за руку. Я попрошу у стюардессы стакан воды и, когда она его принесет, случайно вылью тебе на юбку и на сиденье.