Читаем Спички полностью

От одиночества немой, что ни творишь… но мир твой тёмен.И спичкой чиркнешь, словно с кем заговоришь в вечернем доме,И зажигается свеча, и разломился луч о мебель,И – пробуждённый от внезапного луча – цветочный стебель.Свеча придумывает свет – живое слово, без жеманства,Луч – ярче пишет, чем поэт, стихи, без прозы, без шаманства.Пускай зовётся он Матвей, она… пускай зовётся Настя.Он – муж, отчасти муравей, она дрожит на крыльях счастьяНад жизнью точно над прудом, и ах! – отказывает разум.Язык не ведает о том, что сетчатым поймала глазомСтрекозка Настя… Как-то раз она взяла – и в Крым умчалась,А он лелеял день и час, жизнь студена́ ему казалась.Она звонит подружке – ждёт в субботу… пошучу с Матюшей,Представь, я в пятницу вернусь, вот удивится-то, послушай!Идея вызвала восторг, вернулась утром ранним Настя,И стол был к вечеру готов… на улице октябрь, ненастье,На кухне свечи… муж идёт, стрекозка прячется за дверку,Вот ключ в замке, скрип двери, вот явились свечи человеку.Выходит Настя, как на бал, смеясь, становится с ним рядом…Оторопев, Матвей стоял минуту-две с недвижным взглядом.Вдруг – поясной поклон творит он, не здоровается с нею, —Как ты прекрасен, – говорит, – мой ангел, глядя, пламенею!Прошло мгновение, два, три, Матвей подругу обнимая, —Настюша, здравствуй, – говорит, – к нам ангел в гости был, родная.

Коробок I

Жар-Птица

Саркастичному приятелю

Всё шутите… мой дорогой,Что «у меня в душе жар-птица»…Вольно ж – от Славки отшутитьсяТак зло… коль ест не вас – огонь!…С жар-птицей той, и в остальномЯ прост, как пареная репа.Стругацкие… орёл дон Рэба —Читаю повесть перед сном,Там, в буквах – в решете – блеснёт:Прощай, жандармы… голубыя…Прощайте, дятлы нефтяныя,Ты, клюкнутый в драже народ…Хоть… если бы не птичий жар,Меня бы вырвало без урныНа отдыхающих культурно,И я бы чистый стал клошар,И (ясно дело бы) – утёк,Где там утечь… «в душе жар-птица»,Крыло сквозь рану шевелится,Ал на бумаге – уголёк.А не крыло б, так отчего жПрохладным благородным донам,Не сесть нам с вами по гондолам?(Точнее рифму не найдёшь).Мне б плыть, куда зовёт тоска,Запретной ясности отведав —В канал, что ждёт, как Грибоедов,Балетной тапочки мыска,И кьянти б пить за микеллин,Да графов потчевать по фене…Скорлупки! Крошечные феи!Гондолы!Гоцци! Апельсин!Всё так, всё это там и так…Но у меня в душе жар-птица.Щелкунчик, скворушка, дурак —Мой аватар (в ЖЖ страница) —…У лукоморья дуб зелёный.

Незваный друг

Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля предков
Земля предков

Высадившись на территории Центральной Америки, карфагеняне сталкиваются с цивилизацией ольмеков. Из экспедиционного флота финикийцев до берега добралось лишь три корабля, два из которых вскоре потерпели крушение. Выстроив из обломков крепость и оставив одну квинкерему под охраной на берегу, карфагенские разведчики, которых ведет Федор Чайка, продвигаются в глубь материка. Вскоре посланцы Ганнибала обнаруживают огромный город, жители которого поклоняются ягуару. Этот город богат золотом и грандиозными храмами, а его армия многочисленна.На подступах происходит несколько яростных сражений с воинами ягуара, в результате которых почти все карфагеняне из передового отряда гибнут. Федор Чайка, Леха Ларин и еще несколько финикийских бойцов захвачены в плен и должны быть принесены в жертву местным богам на одной из пирамид древнего города. Однако им чудом удается бежать. Уходя от преследования, беглецы встречают армию другого племени и вновь попадают в плен. Финикийцев уводят с побережья залива в глубь горной территории, но они не теряют надежду вновь бежать и разыскать свой последний корабль, чтобы вернуться домой.

Александр Владимирович Мазин , Александр Дмитриевич Прозоров , Александр Прозоров , Алексей Живой , Алексей Миронов , Виктор Геннадьевич Смирнов

Фантастика / Поэзия / Исторические приключения / Альтернативная история / Попаданцы / Стихи и поэзия
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза