Спин

Уверенности, что я смогу спрятаться на рисовом поле, я не ощущал. Хуже того, не ощущал я уверенности и в том, что не рухну через шаг-другой.

Но тут раздался треск и грохот отскочившего замка. Стартовый выстрел, подумал я. Вперед! Давай, давай! И я, подхватив чемоданы, шатнулся в сторону поля, босиком в звездную ночь.

Гостеприимство

Молли Сиграм встретила меня в это утро вопросом:

– Видели? — Она ткнула пальцем в журнал на своем столе. Выражение лица ее при этом стало кислым, ничего доброго не предвещавшим. Журнал — лощеный ежемесячник из задающих тон, на обложке физиономия Джейсона. И подпись под фото:

Некоторые частные аспекты

ЗА ОБЩЕСТВЕННЫМ ФАСАДОМ ПРОЕКТА «ПЕРИГЕЛИОН»

– Ничего хорошего, как я понимаю?

Она пожала плечами:

– Лестным не назовешь. Возьмите, прочитайте.

Можем обсудить в ресторане. — В этот вечер я пригласил ее в ресторан.— Да, и еще: миссис Такмэн в третьем стойле.

Я не раз просил ее не употреблять такого рода выражений, однако не стал заострять на этом внимания, а журнал сунул в свою почту. В этот дождливый апрельский день, кроме миссис Такмэн, на утренний прием никто не записывался.

Миссис Такмэн — жена одного из инженеров фирмы. В течение последнего месяца я принимал ее трижды, она жаловалась на нервозность и утомляемость. Причины этих явлений нетрудно угадать.

С закрытия Марса прошло два года, «Перигелион» трясли слухи о предстоящих увольнениях. Финансовое благополучие ее мужа оказалось под угрозой, собственные попытки найти работу не увенчались успехом. Она поглощала ксанакс в угрожающих количествах и хотела выписать еще больше, причем немедленно.

– Может быть, обдумаем, чем его заменить,— предложил я.

– Антидепрессантов я не хочу, если вы это имеете в виду. — Миловидное лицо миниатюрной пациентки нахмурилось и потеряло привлекательность. Взгляд ее беспокойно метнулся по кабинету и на время задержался на окне, по стеклу которого стекали капли дождя. Окно выходило на южный газон. — Нет, я серьезно. Я полгода сидела на паралофте и не вылезала из туалета.

– Когда?

– До вашего прибытия. Доктор Кениг выписывал. Конечно, тогда все обстояло иначе. Карла я почти не видела, так он был занят. Одинокие ночи, конечно, но зато работа выглядела надежной, гарантированной. Где теперь те времена... Это же отражено в моей... как она там... карточке, что ли?

Ее карточка — точнее, пухлая тетрадка — лежала передо мной на столе. Каракули доктора Кенига сразу не разберешь. К счастью, он выделял основное красным: аллергические реакции, хронические состояния. Записи его в истории миссис Такмэн отличались сжатостью, лаконичностью. Да, паралофт... Да, курс прерван по инициативе пациентки, которая жалуется на «нервность, страх перед будущим». Хотел бы я знать, кто не испытывает страха перед будущим...

– А теперь нельзя рассчитывать даже на работу Карла. У меня этой ночью ужасно, ужасно билось сердце, учащенно, необычно, неестественно. Я подумала, что это, наверное... Ну, вы знаете...

– Что?

– Ну, вы знаете... это... СПАССА.

СПАССА — синдром прогрессирующей атипичной сердечно-сосудистой атрофии — дал о себе знать в последние месяцы. Он убил тысячи людей в Египте и Судане. Сообщалось о случаях заболевания в Греции и Испании, на юге США. Вялотекущее инфекционное заболевание, реальная угроза населению тропических стран третьего мира, однако излечимое современными средствами. Миссис Такмэн СПАССА не угрожал, и я ее заверил в этом.

– Но говорят, что они его сбросили на нас.

– Кто кого на нас сбросил, миссис Такмэн?

– Эту болезнь. Гипотетики. Они сбросили ее на нас.

– Видите ли, все, что я об этой болезни читал, предполагает, что она подарена людям копытными. В Северной Африке Энидемия погубила несметное поголовье крупного рогатого скота.

– Как же, скот... Так они вам и скажут. Они ведь не объявят об этом в вечерних новостях.

Я применил иную тактику:

– СПАССА — острое заболевание, миссис Такмэн. Если бы вы заразились этой болезнью, вы бы уже лежали в больнице. А у вас совершенно нормальный пульс и прекрасная кардиограмма.

Однако попробуй убедить того, кто решительно настроен оставаться при своем мнении. Я выписал ей другой транквилизатор, по сути, тот же самый ксанакс, только с видоизмененной побочной молекулярной цепочкой. Если не лекарство, то новое эффектное наименование ее вылечит, понадеялся я. Миссис Такмэн оставила мой кабинет, несколько смягчившись, сжимая в руке рецепт, как священный свиток.

Я казался себе мелким жуликом.