Спиной к Западу. Новая геополитика Путина

Савин – редактор журнала «Геополитика» и в большой степени вовлечен в деятельность Евросинергической школы геополитики. Как главный координатор евразийского движения, он работал в тесном сотрудничестве с Дугиным и по различным поводам подчеркивал важность кибергеополитики, очевидно, ссылка на воздействие технологического прогресса на политику. В одном интервью в 2013 году он пытался разъяснить цели своего движения и свои собственные представления о мировой ситуации. Основная цель евразийцев, утверждал он, состоит в том, чтобы установить многополюсное мироустройство из пяти или больше центров власти. К сожалению, Европа в настоящее время преследует проатлантистскую политику. Ислам, как он видит его, не является угрозой для России, потому что мусульмане были хорошо интегрированы. Он видит хорошие перспективы оси Москва-Берлин; Германия была привязана к Вашингтону, потому что Америка во время Холодной войны использовала очень черную пропаганду и вызвала страх перед советским вторжением. Но теперь это уже преодолено. Он обнаружил много азиатских элементов в Германии, особенно в Баварии, которая несколько столетий назад была заселена аварами. Возможно, Бавария найдет дорогу назад к своим азиатским истокам?

Что можно сказать о Китае? Сотни миллионов китайцев противостоят приблизительно сорока миллионам россиян (не все они этнические русские) к востоку от Урала. Савин знает, что некоторые русские и европейцы описывают Китай как возможного врага, но даже при том, что некоторые пограничные инциденты имели место, у Китая нет никакого интереса к этой части мира. Китай сосредоточится на Тайване и островах в Тихом океане, и геополитическое внимание его сателлитов сосредоточится на этом, не на Сибири и Дальнем Востоке. Ему будет нужна поддержка со стороны России и других – интересный пример того, как принятие желаемого за действительное торжествует над геополитическими фактами и здравым смыслом.

А что же относительно ситуации в России? Как видит это Савин, ключевая проблема для России – неолиберальная группа в Кремле. У Путина есть поддержка определенных людей, которые хотели бы более радикальных действий против коррупции, западных агентов и так далее. Массы не верят в распространяемые прозападной оппозицией идеи демократии и прав человека. Михаил Ходорковский, доказывает Савин, является другом барона Ротшильда – и все мы знаем, что это значит.

* * *

Знания российских правых радикалов о местоположении главных состояний в современном мире является устаревшим примерно на столетие; они, похоже, не подписываются на «Bloomberg» и другие источники информации.

Если подвергнуть эту нынешнюю российскую литературу критическому анализу, возникает вопрос: какое отношение имеет эта смесь всяческой чепухи к геополитике?

Геополитика изучает политическую географию, державы суши и державы моря и их дихотомию, пространства и большие регионы, и стратегическое доминирование в отдельных определенных областях. Она не имеет никакого отношения к неолиберализму и православной церкви, не имеет она отношения даже к ЦРУ и КГБ. Она имеет дело с идеями Челлена, Ратцеля и Хаусхофера и, вероятно, с попытками применить их к современному миру, если это возможно. Она не имеет никакого отношения к Ротшильду и Ходорковскому, и даже к Путину.

Короче говоря, этот вид «геополитики» не геополитика, но просто присвоение ее имени. Это – случай ложно понятого создания теории. Намерение, по-видимому, состояло в том, чтобы показать и доказать, что «атлантистские» морские державы являются либерально-демократичными и поэтому злыми, и что сухопутная держава является консервативной и поэтому религиозной, патриотичной и хорошей.

Здесь хотели показать, что сухопутная держава имеет право, даже обязана расширяться, пока она не достигнет своих естественных границ, какими бы они ни были. Для этой цели сегодняшние геополитики вполне могли бы позаимствовать также теорию из органической химии или второй закон термодинамики, как Дугин действительно поступил при случае.

Конфабуляция?

На протяжении уже достаточно продолжительного времени элемент фантазии в российской политической литературе был силен (и становится еще сильнее) – и не только на популярном уровне. Как это объяснить? Откуда это взялось, и насколько это важно в общем контексте новой «российской доктрины»? Экстремистские, даже фанатичные заявления, направленные против «врага», можно найти в почти всех случаях во многих странах. В этом нет ничего специфически российского. Но если заявления или теории будут демонстративно ложными, даже абсурдными, то они чаще всего не будут отвергнуты. Как это пояснить?