Спиною к будущему

Откровенно усаживаюсь сверху, прижимаясь. Обнимает.

— Я не могу…

— Ну почему же? Вот я, здесь, рядом, полностью доступна и твоя.

Хватаю его руку и засовываю себе под юбку, обмер, неловко, робко обняв за ягодицу.

— Ну же, товарищ следователь, вы всегда такие смелые со мной, а сегодня… Колмыкин, ну же… Неужели я сама должна все буду сделать?

— Нет, — нервно дернулся, словно током его ужалило. Мигом стягивает, скидывает меня с собой — рухнула на пол. А сам аж давится слюной. Похотью и развратной жаждой.

— А ведь я не отступлюсь, — коварно улыбаюсь; медленно ползу вверх, обратно на него, скользя ладонями по телу, а вот и вовсе выгнулась перед ним, упершись руками ему в колени.

Пристальный, без отрыва взгляд мне на откровенное декольте, полуобнаженную грудь.

Малейшая слабость — и сорвется, тут же… силой возьмет, овладеет тем, о чем так долго и много мечтал.

— Неужто… твоими одиноким вечерами ты никогда не думал обо мне? Как мне грустно и одиноко?

— Перестань, прошу, — едва ли уже не плача, злиться. А слюна так и течет рекой, не успевает сглатывать.

Хватаю за руку и снова укладываю себе на грудь — не выдерживает, поддается и сжимает ее. Облизался — и вдруг снова отдергивается, как от кипятка, едва сознание пробивает дурман.

Вскакивает на ноги, грубо отталкивая. Шаг в сторону от меня. Заходил взбешенно из стороны в сторону.

— Это… это — какой-то бред.

Обмер. Руки в боки.

Взгляд в глаза.

Ухмыляюсь.

Неспешно поднимаюсь с пола. Шаги мои ближе (неторопливые, соблазнительные), но увиливает, отмахивается от меня.

— Да ладно, я же вижу, и даже чувствую, что ты меня хочешь.

— Я не могу, — искреннее, безнадежное, глядя в глаза. — Мне нельзя.

Вот оно. Жертва спеклась.

Улыбаюсь победно.

— Клёмин, да?

Дрогнул, резко отвел взгляд в сторону, запнулся, поперхнулся слюной.

Главное, теперь только не упустить рыбку с крючка. Уверенное движение мое вперед, загоняя жертву в западню. Попятился, убегая от напора — но уткнулся спиной в стену. Прижалась, откровенно прижалась к нему… нежный, до стона, отчаянного писка сгорающей верности, поцелуй в шею. Задрожал под моим напором. Невольно, робко обнял, удерживая за талию. Нагло опускаю его руки своими вниз и, нырнув под юбку, задерживаю на уровне ягодиц.

— Молю, не надо, — шепчет. — Пожалуйста, Ангелин…

— Где он?

— Кто? — вскрикнул невольно от моего прикосновения в запретном месте.

— Где Клёмин?

— Не знаю о ком ты… — и снова стон.

— Кто ж он такой, что… вы так стелитесь, трепещите перед ним?

И снова застонал, обреченно зажмурившись.

— Ангелин…

— Ну же, родной мой, — похотливо провела языком по его щеке и замерла у губ, резко оторвалась. И снова взгляд в глаза. — Не сопротивляйся.

Надрывное дыхание, и не выдерживает уже — жадно, голодно сжимает меня за ягодицы, пробираясь под белье, к запретному месту.

— Ангелин, — и снова попытка отвоевать свое право… на жизнь. — Некоторые… вопросы лучше не задавать, если не желаешь, чтоб потом полетели… головы.

Еще один пылкий, отчаянный его стон.

— Лина, молю, не надо. Он нас двоих убьет…

Выстрел.

Живо обхватила его голову руками, утопила в ладонях.

Глаза в глаза. Губы на расстоянии дыхания.

— Где я могу его найти? Где, Колмыкин? Пора заканчивать эту игру, неправда ли?

Томное, урывчатое дыхание. Предсмертная агония… — и крепость пала:

— Клуб «Черри», часто с парнями там зависают.

— И тебя, наверняка, водили, — улыбаюсь.

Ухватила его за подбородок. Пристальный, победный взгляд на своего бравого следователя. Взгляд скатился к губам — короткие мгновения сомнений, его отчаянного сердцебиения — и силой, страстью впиваюсь поцелуем в губы. Но едва дернулся в попытке ответить, ворваться языком мне в рот, как тут же выпускаю его из хватки. Резко отстраняюсь.

Невольно облизался. Зажатый, помятый, сейчас он напоминал меня… в начале этого дерзкого пути…

Облизалась и я. Выдох. Шаг в сторону. Поправить одежду.

Прощальный взгляд ему в лицо.

— Прости. Ты — хороший человек, исполнительный, старательный…. однако повстречал таких уродов, как мы с Клёминым.

Прости…

Разворот, да убраться из кабинета прочь.

…

Послышался нервный стук и бранные ругательства за дверью. Обмерла я на мгновение, осознавая, что натворила, и что заварила; самодовольно ухмыльнулась. Уверенные, смелые шаги вперед.

* * *

Теперь остается самое интересное — Клёмин.

Вдох-выдох. Уже четвертый день наблюдаю за этим «Черри». Пококетничать, пофлиртовать с охранником… и разузнать важную для себя информацию. Каждую субботу этот гад со своими друзьями устраивает пьянку, закрывшись в вип комнате… Горячие разговоры, бурное веселье… и безотказные, сладострастные девушки, готовые исполнить любое…. каким бы оно не было, желание.

На высоком каблуке туфли, черные чулки с похотливыми повязками и бантами, откровенные черные кружева, оставляющие так мало для домысла и недоступности, и так много для вожделения и открытых вызовов. Короткое, облегающее платье из атласа и яркий, полный страсти и влечения, макияж.

Улыбнуться самой себе в зеркале. В последний раз поправить помаду, прическу. Приподнять грудь в бюстгальтере — и на выдох.

Сегодня я — твоя смерть.

* * *