Спираль

«Стоп!..» — мысленно оборвал себя Полынин. — «Если все так просто, зачем, спрашивается, Сара Клеймом избрала путь наибольшего сопротивления и пошла в своих поисках по цепочке антикварных магазинов, вышла, наконец, на Роглеса, а уже через него — на меня? Потеряла запись моего кода, переданную Павлом?» — Его мысли лихорадило от переизбытка внутренних вопросов. — «Вполне может быть, тогда моя давняя высказанная Паше мечта: стать космическим археологом и исследовать Рукав, осталась единственной зацепкой в поисках Сары Клеймон…» Антон знал Джонатана — Роглес был сентиментален в мелочах, как большинство жестоких, властных людей — старой женщине, потерявшей сына, он не отказал бы в безобидной информации в виде телефонного номера…

Все складывалось и не складывалось. Антон чувствовал, что начинает мысленно вязнуть в обилии загадок. Роглес почему-то отрицает свое участие в этом деле — это раз. Во-вторых, зачем Сара представилась матерью Павла, почему не рассказала правду? Третье: как выбралась она с Деметры и попала на Аллор? И, наконец, четвертое: топтавшиеся под его дверью ганианцы явно зашли в подъезд не пописать… Кого они искали? Полынина или ее — Сару Клеймон?

* * *

Все утро Антон вынужденно посвятил обслуживанию корабля и только к полудню, когда ушел технический инспектор и началась заправка АРК активным веществом, необходимым для работы генераторов низкочастотного поля, Полынин, вконец измотанный, почувствовал себя относительно свободным от тех обязанностей, которые накладывала на него работа.

В другой день Антон, добравшись домой, завалился бы спать, запрограммировав РИГМУ таким образом, чтобы разбудила его часов эдак через восемнадцать, как раз перед стартом, но в сегодняшних обстоятельствах отдых переходил в разряд недостижимых благ, и потому, сев в машину, Полынин первым долгом проглотил капсулу стимулятора — уже четвертую за прошедшие сутки.

Он знал, что организм рано или поздно отомстит за такое хамское отношение к себе, но сегодня выбирать не приходилось.

Ближайшее к космопорту кладбище располагалось в десяти километрах от стартопосадочных полей, за городской чертой, и Антон повел машину туда, двигаясь наикратчайшей дорогой…

…Выбор ритуальных услуг, предложенный ему для ознакомления, оказался невероятно длинным.

— Она была уроженкой Земли, — осведомил Антон администратора, который сидел за компьютером, вопросительно глядя то на посетителя, то на скромную погребальную урну, которую Полынин держал в руках. — Мне нужно место, где я мог бы упокоить ее прах, — терпеливо пояснил Антон, сдерживая раздражение, вызванное медлительной тупостью сотрудника погребальной конторы. — Вот свидетельство о смерти. — Он протянул администратору необходимые бумаги.

Тот бегло просмотрел их и опять взглянул поверх монитора на Полынина.

— Гражданская панихида? Христианский обряд?.. Назовите религию, которую исповедовала покойная?

— Думаю, она была атеисткой, — ответил Антон.

— Хорошо, раз вы не хотите пользоваться иными услугами, кроме предоставления места, вас сопроводит наш сотрудник.

«Нашим сотрудником» оказался робот андроидного типа, который печально всхлипывал своими сервоприводами при каждом тактовом движении рук и ног, что, наверное, должно было соответствовать атмосфере тихой грусти данного места…

Идти пришлось недалеко, всего метров триста по бетонированной дорожке с номером восемнадцать. Андроид, следовавший впереди, остановился у круглой стеклобетонной плиты с растительным барельефным орнаментом, в центре которой было расположено отверстие, соответствующее диаметру основания стандартной погребальной урны.

— Сэр, если вы взяли какие-то личные вещи покойной, которыми она особо дорожила, то можете положить их в углубление, сверху поставить урну с прахом, а я загерметезирую стык и вырежу на плите любую надпись, по вашему усмотрению.

Полынин покосился на сумочку Сары Клеймон, которую он прихватил из машины и держал в руке.

Это была единственная вещь, которую он мог положить в могилу, как предлагал андроид. Наклонившись, Антон положил сумочку в углубление, прижал ее ладонью, чтобы сверху поместилось основание урны, и вдруг почувствовал под дешевым кожзаменителем какой-то твердый, шарикообразный предмет, который, видимо, был вшит под подкладку.

Полынин вздрогнул, еще раз медленно провел ладонью полакированной поверхности искусственной кожи.

Да, выпуклость явно ощущалась…

— Я передумал. — Он вытащил сумочку из углубления, поставил в выемку урну с прахом и сказал, обращаясь к человекоподобной машине:

— Напиши на плите просто: «Сара Клеймон».

Большего он сделать не мог. Возможно, решив свои проблемы, он вернется сюда, чтобы мысленно сказать ей какие-то слова, а сейчас Полынин молча постоял секунд десять, потом развернулся и пошел назад, к оставленному на стоянке «Гранд-Элиоту».

* * *

Дав задание автопилоту возвращаться домой, он вспорол синтетическую подкладку сумки и вытащил на свет маленькое устройство в виде горошины, снабженной двумя упругими усиками антенн.

Усмешка на секунду исказила губы Полынина.