Спираль

«Значит, я зря грешил на Роглеса. Джонатан тут был абсолютно ни при чем».

Откинувшись на мягкую спинку водительского кресла, Антон внезапно расхохотался. Этот взрыв нездорового веселья был вызван мыслью о том, что Роглеса, который считал себя «крутым мужиком», просто использовали, как фишку на игровом поле, — подслушали имя, оценили степень влияния на Антона и двинули его авторитет в нужном направлении.

Он вспомнил дрожащий голос Сары Клеймон: «Антон, не вешайте трубку, ваш номер дал мне господин Роглес, он сказал, что я должна попытаться переговорить с вами…»

Звонок Сары последовал сразу же за его резким разговором с Джонатаном. А устройство, которое он только что извлек из-за подкладки сумочки покойной Сары Клеймон, было предназначено для прослушивания так называемых «закрытых» линий статкома.

Антон не стал разворачивать машину, чтобы вернуться к бренным останкам и сказать ей пару мысленных слов немедленно, не дожидаясь свободной минуты.

Нет. Это пустая трата моральных и физических сил. Теперь становилось очевидно — она прибыла на Аллор, заранее зная, где живет и чем занимается Антон Полынин. Единственное, что требовалось миссис Клеймон, а вернее — той силе, что управляла ее бренным телом, — это повод для встречи с ним. Прослушав разговор по статкому, она сразу смекнула, кто из двоих разговаривающих босс, а кто подчиненный, и, перезвонив через пять минут, прикрылась авторитетом Роглеса, настояв наличной встрече.

«Интересно, почему она сразу не использовала в качестве прикрытия Пашино имя?» — с горечью подумал Антон. Что за психология преобладала в подчиненном сознании Сары, если она пренебрегла таким весомым для Полынина стимулом, как связанная кровью боевая дружба, а предпочла использовать «господина Роглеса» вместо сочетания — «я мать Паши Сытникова». И почему использовала его впоследствии?

Вопросы. Одни вопросы без ответов, и еще чувство слепой ярости: кто-то играл им, двигал его чувствами, нажимал на болевые точки души, побуждая к тем или иным действиям, и этот «кто-то» постоянно ухитрялся оставаться в тени, вне поля зрения Антона. Это здорово злило его и мешало сосредоточиться, уловить истинную суть окруживших его проблем…

«Гранд-Элиот» мягко скатился по пологому пандусу в крытый гараж.

Поставив машину на охрану, Антон воспользовался тем же лифтом, что и накануне ночью.

В холле этажа было тихо, тепло и уютно. Никаких следов присутствия тех двоих, кого утром спугнула РИГМА.

Он открыл двери квартиры. Свет приглушенно вспыхнул, как только он переступил порог, и в мягком сиянии потолочной панели Антон увидел большую, уже подсохшую лужу крови на полу.

В коридоре его квартиры, у стены стоял один из двух ганианцев, которые утром топтались подле дверей Полынина. Упасть ему не давали пять пластиковых штырей, пригвоздивших успевшее окоченеть тело к стене. Крови на полу натекло много, черты смуглого лица были искажены мукой агонии. Пластиковые штыри, с характерными, чуть скругленными краями, если Антону не изменяла память, входили в устройство автомата для сушки полотенец.

«Гюрза» уже была в руках у Полынина. Посмотрев направо, он увидел, что дверь ванной комнаты, расположенная напротив, открыта… Сушилка для полотенец, закрепленная на стене, выглядела необычно — декоративный кожух автоматически поднят, механизм подачи плечиков выполз наружу, в положение «технический осмотр».

По загривку Полынина прокралась медленная дрожь… «Какой умный бытовой прибор… Пришпилил незваного гостя к стене своими выдвижными плечиками, просто выстрелив ими, как из арбалета… Да еще не забыл распахнуть в нужный момент двери ванной…»

Антон перешагнул через лужу крови, готовый открыть огонь в любую секунду. Его нервы были напряжены до предела.

Второй ганианец лежал в гостиной — его руки и ноги торчали из-под «кровати для гостей», которая входила в стандартный набор встроенной мебели любой квартиры и в сложенном виде имитировала фрагмент стены.

«Интересно, почему это нехитрое устройство не опустилось, как обычно, а упало, словно плита, позабыв при этом про свои выдвижные ножки-амортизаторы?» — Мысленный вопрос подразумевал только один ответ: всеми бытовыми агрегатами квартиры управлял терминал домашней компьютерной системы, чье поведение еще утром показалось ему, мягко говоря, неадекватным…

— РИГМА, ты утром говорила мне, что убийство — это аморальный поступок, верно? — произнес Антон.

В квартире висела гробовая тишина.

Он повернул голову, посмотрел на сетевой терминал. Несколько носителей информации работали, об этом свидетельствовали трепетные огоньки индикации. Внутри РИГМЫ шли в данный момент процессы перезаписи или обработки каких-то данных.

Антон убедился, что на кресле в гостиной нет следов крови, и сел, широко расставив ноги.

Тишина.

Антон сидел, свесив руки между колен. Импульсная «гюрза» смотрела стволом вниз. Лицо Полынина словно окаменело, не отражая никаких чувств, но на самом деле в его душе шла в этот момент серьезная борьба.