Спираль

— Господин Данн? Нам передали, что вы не отвечаете на звонки на ваш мобильный телефон. Вам помощник звонит.

— Проваливай прочь! — огрызнулся он. Телефон был выключен умышленно. — Освобожусь через двадцать минут.

— Сэр? Он сказал, что с вами срочно желает переговорить Лэнсер.

— Что за черт! — воскликнул Данн, мгновенно позабыв о затерянном тихоокеанском острове.

У входа в мотель стоял черный лимузин с заведенным двигателем. Два агента секретной службы ждали у открытой дверцы. Через три минуты Данна по секретной связи прямо из машины соединили с президентом Соединенных Штатов.

— Лоуренс?

— Слушаю, господин президент.

— Немедленно приезжайте на Манхэттен.

Данн сидел в лимузине, мчавшемся с эскортом мотоциклистов под оглушающие гудки к национальному аэропорту Рональда Рейгана. Тревога не отпускала его.

В голосе президента звучал испуг, его фирменное самообладание треснуло, как ореховая скорлупа. Они неплохо изучили друг друга. Когда нынешний президент отправился в рискованный поход на Белый дом, Данн одним из первых выступил в его поддержку и работал у него советником по азиатскому региону. Кандидат одержал сокрушительную победу, удивившую даже самых преданных сторонников, и новоиспеченный глава государства хотел вознаградить Данна должностью помощника советника по национальной безопасности, но тот не любил докучливости прессы, предпочитая реальную политику показухе.

Данн говорил по телефону с заместителем директора ФБР, Уильямом Карлайлом, который передавал характеристику жертвы, подобранной на Таймс-сквер:

— Возраст — двадцать два года, японец. Кто-то накануне отрезал ему средний палец и прижег рану. Речь бессвязная, бредит, явно находится под влиянием галлюциногенов, но каких именно — пока не установлено.

— Что мы о нем знаем?

Карлайл говорил, словно читал по бумажке.

— Студент Колумбийского университета, специализация — на искусстве, а точнее — на скульптуре, небольших поделках из кусочков проволоки. Приехал из Токио. В биографии — ничего необычного. Отец — младший дипломат в японском посольстве в Оттаве, мать — поэтесса. Задержанного сейчас опрашивают наши сотрудники. Пока не удалось установить ничего неординарного за исключением одного момента. Ты готов? Парня зовут Хитоси Китано.

Прошла секунда, прежде чем Данн понял, что не ослышался. Он сразу же вспомнил восьмидесятипятилетнего японца, доживавшего свои последние дни в тюрьме.

— Хитоси Китано? Не может быть!

— Может!

Данн все еще не верил. По причинам, о которых Карлайл не имел ни малейшего понятия, Данн предпочел бы, чтобы имя Хитоси Китано не всплывало нигде, кроме списка заключенных тюрьмы Хэзлтон.

— Между ними есть какая-то связь?

— Нет. По крайней мере мы не смогли ничего обнаружить. Никаких контактов не прослеживается. Либо совпадение, либо…

— …черт бы его побрал, предупреждение.

18

Джейк открыл ключом дверь своей квартиры и шагнул в темную комнату. Постоял немного в прихожей, прислушиваясь. В трубах старого здания постукивало. Щелкнул и загудел компрессор холодильника. Все как всегда? Если бы так.

В отчете о вскрытии без утайки говорилось, что Лиама пытали. Язык приклеен к основанию рта. На одежде обнаружены волокна, из каких сделаны смирительные рубашки. В желудке находилось четыре микробота, ткани покрыты тысячами мелких порезов, вызвавших сильное внутреннее кровотечение. Патологоанатом сказал, что если бы Лиам не бросился с моста, то умер бы от потери крови.

Кошмар приобрел совершенно иное измерение. Дело у полиции забрало ФБР, женщина на мосту была объявлена в национальный розыск. Федералы даже собирались дать ориентировку на девять микроботов, которые пока не удалось обнаружить. Теперь их разыскивала не группа студентов и полиция кампуса, но весь правоохранительный аппарат страны. ФБР беспокоило, что ползунчики могли оказаться частью крупномасштабного акта биологической агрессии. У Бикрафта состоялась беседа с генералом Арвеником из Форт-Детрика, который обещал прислать завтра утром целую группу сотрудников.

Возвращаясь из полицейского участка, Джейк и Мэгги почти не разговаривали. Внучка Лиама была вне себя от негодования и почти все время плакала.

— Кто мог такое сделать? — то и дело повторяла она. — Зачем было пытать старого человека? Ведь он и мухи не обидит.

Джейк, видя ее в таком расстройстве, и сам смертельно страдал. Он крепился из последних сил.

Машина остановилась на гравийной дорожке рядом с домом. Ривенделл был погружен в темноту. Джейк проводил спутницу до двери.

— Мэгги, давай я останусь у тебя на ночь.

— Не надо. Я сама как-нибудь. Мне нужно побыть одной. Надо подумать, что теперь сказать Дилану.

— Я посплю в машине, постерегу.

Мэгги вымученно улыбнулась.

— Спасибо, Джейк. Ты и так много для меня сделал. На развилке дежурит полицейская машина. Со мной ничего не случится. Езжай домой.

— Ты совершенно уверена, что…

Она поцеловала его в щеку.

— Езжай. Завтра поговорим.

Джейк включил телевизор посмотреть, нет ли чего нового о деле Лиама по Си-эн-эн. Канал передавал сводку погоды — в северных районах пошел снег.