Спираль

— Пустяки. За твое выздоровление! Денька через два позвоню тебе. Поговорим на трезвую голову. Почему между нами должна пробегать черная кошка?

Резо выпил.

И Рамаз Коринтели осушил бокал до дна. Он уже захмелел, но тело требовало алкоголя.

— Не буду докучать вам. — Резо элегантно поклонился Лали, поднялся и посмотрел в глаза Коринтели: — Хорошо будет, если ты мне позвонишь.

Он вернулся к своему столику. Рамаз проводил его взглядом, снова наполнил бокал и спросил Лали:

— Почему, в чем я был неправ?

— Не помнишь?

— Мне кажется, я тебе уже говорил, что напрочь лишился памяти. — В голосе Коринтели прорывалась злость.

— Знаю, но теперь ты поправился.

— Разумеется, поправился, но многого не помню.

— Что не помнишь, не стоит и вспоминать. И я не буду.

— Я хочу знать, что произошло в тот день? — гневом вспыхнули глаза Коринтели.

— Ничего особенного. Если бы ты не вытащил револьвер, все бы сошло.

— Револьвер?! — не поверил своим ушам Рамаз.

— Да, револьвер! Чему ты удивляешься?

— Вспомнил, вспомнил. Не совсем ясно, но вспомнил-таки! — Коринтели уставился на полный бокал, задумался и после недолгой паузы спросил: — А я не стрелял?

— Нет, не стрелял. Ребята тебя вовремя утихомирили.

«Револьвер, боже мой! Кто же в конце концов такой Рамаз Коринтели? Вернее, кто же такой я?»

— Зачем мне понадобилось доставать оружие?

— Не помнишь — и не вспоминай. Ничего такого не было. Он и сейчас при тебе?

— Нет, не захватил! — сказал Рамаз и дотронулся бокалом до бокала Лали.

Выпил, не произнося ни слова. Поставил бокал. Призадумался.

«Откуда мог захватить? Дома ли он? Не думаю, все углы обшарил, револьвера не нашел. Видать, у кого-то из моих дружков. A-а, отобрали и, наверное, не вернули».

Ом горько усмехнулся.

«У кого-то из дружков!»

Крепкая грудь Лали снова попалась на глаза. Снова взыграла кровь. Рамаз махнул официантке, чтобы та подошла.

— Заверни нам две шампанского и шоколад с собой.

Официантка молча повернула назад.

Рамаз встал, приглашая Лали последовать за ним.

Лали бросила сигарету в пепельницу, достала из сумки зеркальце, поправила волосы, ловко подвела губы и поднялась.

Официантка встретила их у лестницы с шампанским и шоколадом в целлофановом пакете.

— Сколько с меня? — спросил Рамаз.

— Уже заплачено, Резо рассчитался.

Рамаз оглянулся на тот столик, за которым предполагал увидеть Резо.

— Пожалуйте на минуту! — крикнул тот.

Лали тронула локоть Коринтели, и они направились к столику Резо.

Парни поднялись, учтиво приветствуя гостей. Только две девушки да бородатый иностранец продолжали сидеть. Рамаз с удивлением окинул взглядом светловолосого, средних лет бородача. Он прекрасно помнил, что раньше его тут не было. Не видел его и входящим в зал. И этот парень в полосатом свитере тоже появился бог весть откуда.

«Они, видимо, позднее пришли!» — решил Рамаз, принимая от Резо бокал шампанского.

— Не будем вас задерживать — дружно выпьем за ваше здоровье! — с улыбкой сказал Резо, в знак приветствия высоко поднимая бокал.

Парни негромко поддержали его и осушили бокалы.

— Э, давай! — Резо хлопнул иностранца по плечу, показывая — за гостей, мол.

Бородач понял, что требовалось от него. Поднял бокал и произнес тост на немецком языке.

— Вы немец? — спросил по-немецки Рамаз.

— Да! — расплылся в улыбке бородач, услышав родную речь.

— Очень приятно! Как вы оказались среди этих ребят?

— Совершенно случайно. Я хотел пройти в ресторан, но меня не пустили, сославшись на отсутствие мест. Вон тот молодой человек в пестром свитере, видя мое затруднение, привел меня сюда.

Лали вместе с остальными окаменела от удивления. До этой минуты никто и представить себе не мог, что Рамаз Коринтели знает немецкий.

А немец тем временем достал из квадратной сумочки, висящей у него на запястье, записную книжку и шариковую ручку. Рамаз написал ему номер своего телефона. Затем с улыбкой откланялся:

— Нам пора. Большое спасибо за приглашение и вообще за все!

Последние слова предназначались Резо Донадзе. Рамаз Коринтели имел в виду его щедрый жест.

— Стоят ли благодарности такие пустяки? — засмеялся Резо и похлопал Рамаза по плечу.

— Почему ты никогда не говорил, что знаешь немецкий? — спросила Лали, когда они вышли на площадку перед «Иверией».

— А зачем? — Только тут Рамаз понял, какое впечатление произвел на парней его немецкий язык.

— Почему никто из нас этого не знал?

— До сих пор не выпадало случая говорить по-немецки, вот никто и не знал.

— Ты заметил, ребята чуть не попадали?

— С чего падать! Мало ли в Тбилиси знают немецкий?

— Знают многие, но что ты знаешь, никто не ожидал.

— Почему? — остановился Рамаз, с насмешливой улыбкой глядя в глаза девушке.

— Потому что ты — это ты.

— Что значит — я это я? — Рамазу не понравилась формулировка, определяющая его личность. Ему не хотелось расспрашивать и ломать голову над тем, кем же был Рамаз Коринтели. Он чувствовал, что ни к чему хорошему это не приведет, ни от кого не услышит он ничего утешительного.

— Ты прекрасно понимаешь, что это значит.

— Тогда просто доведу до твоего сведения, что я еще прекрасно знаю английский и французский.