Спираль времени. Книга 2

Успех празднества был обеспечен, — люди убедятся в могуществе верховного жреца. Ден был в восторге.

— Напрасно я велел приготовить факелы и светильники в саду, — говорил он. — Этот шар заменит собой всё.

— Они не помешают, — возражал Геза. — Не будем же мы выносить его в сад.

— Это было бы еще поразительнее.

— Согласен с тобой. Но нельзя же оставлять пиршественный стол в темноте, чтобы осветить сад.

Они долго и тщательно обсуждали церемониал появления шара. Внесет его Геза. Все должны думать, что дотрагиваться до шара может только жрец.

А вечером того же дня, когда Ден по обыкновению поднялся в семигранную комнату, его поразил неожиданный и тяжелый для него удар.

Картины в столе исчезли.

Сколько ни нажимал Ден на оба выступа — ничего не появлялось в таинственной глубине стола. Шар продолжал сиять ровным белым светом, узкий луч не показывался, и только самый свет становился неровным, мигающим в тот момент, когда рука Дена касалась таинственных кнопок.

До сих пор ни разу ничего подобного не было.

В полном отчаянии Ден приказал позвать Гезу и, когда тот пришел, обрушил на него град проклятий.

— Но в чем же я виноват? — оправдывался Геза. — Ты сам согласился, чтобы Рени принес шар вниз.

— Я сожгу твоего Рени в священном огне, — неистовствовал Ден. — Будь проклят ты сам и твоя глупая выдумка!

— Сегодня днем ты благодарил меня за эту «глупую выдумку», — сказал Геза, пожимая плечами. — Кто же мог знать, что так случится? И я совершенно не понимаю, в чем вина Рени и за что его надо сжечь. Он выполнил наш приказ.

— Так что же теперь делать? — спросил Ден, внезапно успокоившись.

— Не знаю.

— Неужели картины больше никогда не появятся?

Ден произнес эти слова таким жалостным голосом, что Гезе стало жаль его. Он мог бы посоветовать брату одно-единственное средство — позвать Рени и спросить его мнение, но этого никак нельзя было сделать.

— Не знаю, — повторил он. — Я подумаю об этом и, может быть, пойму, в чем тут дело.

— Прошу тебя это сделать!

Геза ушел.

Ден остался наверху и сошел вниз только под утро. Достаточно было посмотреть на его лицо, чтобы понять — картины так и не появились.

Ни Ден, ни Геза, ни даже Рени никогда не смогли бы догадаться, что здесь произошло простое, хотя маловероятное совпадение. Шар был в исправности. Много веков спустя в аналогичном случае люди сказали бы: «Окончилась передача». Но в эту эпоху подобная мысль не могла прийти в голову никому, несмотря на то, что пришельцы говорили о том, что картины рисуются не шаром, а приходят, с помощью шара, с их родины. Ден помнил эти слова, но был бессилен сделать из них правильный вывод.

А Рени, с большим интересом выслушав рассказ Гезы, задумался и сказал:

— Скорей всего, дело в расстоянии между шаром и столом. Ты говорил, что пришельцы, прежде чем повесить шар, что-то измеряли. Видимо, я положил его не в ту точку, в которую надо. Посоветуй Дену передвигать шар до тех пор, пока картины не появятся снова. Больше я ничего не могу придумать.

— Хорошо, — ответил Геза, — я так и скажу ему. Но не сейчас, а после празднества. А то он, чего доброго, не позволит внести шар в комнату пира…

А в то самое время, когда происходил этот разговор, Доб стоял перед Розом и докладывал ему, что все готово и приговор, вынесенный Дену, может быть приведен в исполнение.

— Ты предусмотрел всё? — спросил Роз.

— Всё, господин!

— Твой человек не обманет?

— Никогда, господин! Он готов и выполнит мой приказ.

— И ты уверен, что он будет молчать?

— Его заставит молчать сам Геза.

Роз с любопытством посмотрел на своего наперсника.

— Ты очень умен, Доб! — сказал он, повторяя эту фразу уже в бессчётный раз. — Я не всегда могу понять тебя сразу.

Безгранична была гордость Роза и его уверенность в своем превосходстве над рабом. Постоянно повторяя эти слова, он никогда не думал, что признает ими умственное превосходство Доба над собой. Такая мысль просто не могла прийти ему в голову. Доб это понимал и не опасался за себя.

— Объясни, Доб!

— Ты увидишь все своими глазами, господин.

— Каким образом?

— Окажи Гезе честь и присутствуй на пиру вместе с твоим братом.

— Я не собирался там быть.

— Если ты хочешь видеть, то должен быть, — спокойно ответил Доб, уверенный, что Роз не устоит перед искушением. Присутствие Роза при смерти Дена входило важной деталью в план Доба. И он не ошибся, изучив характер своего властелина до тонкостей.

— А что я должен делать? — спросил Роз.

— Ничего. Присутствовать, и только.

— Я там буду.

Доб удалился, торжествуя. Теперь его план осуществится без малейшей заминки. Роз не удержится и скажет Гезе, что ему известно о том, что жрец нарушил закон, дав рабу образование. Остальное сделает сообразительность Гезы.

Доб заботился о своей безопасности. Он хорошо знал, что никакая близость к властителю не спасет его, если жрецы узнают о его участии в убийстве верховного жреца. Что может сделать Роз, если Доба в одно утро найдут мертвым? Погоревать, и только. Пусть Роз тешит себя иллюзиями своей силы. Он, Доб, знает, что по воле господина вступил в борьбу с более могущественной силой. Он защитит себя сам.