Спираль зла

На обратном пути он задел плечом какого-то типа, который шел к бару, и его инстинкт, чующий беду, дал осечку. Тип обернулся. Снова между ними установился зрительный контакт, и на этот раз во взгляде Валека Эсперандье заметил злобный огонек, который смутно напомнил ему холодный отблеск восхода на побережье Тромсо.

– Мы знакомы?

40

Лицо на экране было размыто. Изображение затуманивали слезы, которые стояли у нее в глазах и скатывались горячими ручейками по щекам, оставляя на губах соленый привкус. Как он посмел? Конечно же, он все знал. Иначе зачем ему было показывать ей эти кадры?

Жюдит испугалась. Испугалась и разозлилась. Однако спустилась до первого ряда.

Этот тип – убийца, Жюд. Психопат. Сейчас ты один на один с ним среди ночи, и он знает, что ты догадалась.

Делакруа указал на кресло рядом с собой:

– Садись.

Этот тип убил твою мать, Жюд, и скольких еще людей?

– Что случилось, Жюдит? Выглядишь ты очень неважно…

Где же Артемизия и прислуга? Наверное, спят… Лицо матери перестало двигаться – Делакруа нажал на паузу. Этот стоп-кадр потряс и напугал Жюдит. Делакруа пристально глядел на нее, нахмурив брови.

– Ты очень бледная, – произнес он. – Может, все еще не поправилась?

Жюдит с трудом поборола желание вскочить и убежать прочь. Но куда бежать? В этом доме он знает каждый уголок, да и те десятки гектаров леса вокруг дома тоже должен знать как свои пять пальцев. Не считая собак…

Этот тип – монстр, Жюдит. Как он там сказал? «Недостаточно наполнять фильмы ужасающими образами, чтобы приблизиться к ужасу… Ужас надо носить в себе».

– Но ты плачешь, – сказал режиссер с деланым сочувствием, от которого ее передернуло. – Что с тобой?

Ах ты, мерзавец…

Когда она снова на него посмотрела, в ее глазах не осталось ни капли влаги. Они сверкнули с такой непримиримой алмазной твердостью, что Делакруа был явно поражен.

– Я дочь Клары Янсен, – жестко сказала она. – Твоей актрисы.

– Я знаю.

Это признание застало ее врасплох: он перестал притворяться.

– И я хочу знать, что случилось на съемках «Орфея», что ты сделал с моей матерью, – резко сказала Жюдит.

Он покачал головой.

– Ты действительно уверена, что хочешь это знать?

– Да.

– Что ж, как хочешь…

41

Суббота, 25 июня

– Пойдем в бассейн сегодня?

Сервас посмотрел на сына.

– Может быть, завтра… Что ты на это скажешь?

Они завтракали, и Гюстав так смотрел на него, словно подвергал испытанию на детекторе лжи.

– А почему не сегодня? Сегодня ведь воскресенье.

Сервас почувствовал, что приближается момент торговли, в которой Гюстав хорошо преуспевал, когда входил в боевое настроение. Наступало время, когда сын совсем перестанет с ним считаться.

– Может быть, я смогу уговорить Анастасию тебя отвести.

– Я не хочу идти с ней, – упрямо заявил Гюстав. – Я хочу с тобой.

– А я думал, что ты ее всегда любил…

– Нет, я хочу, чтобы ты пошел с нами.

– Я бы с удовольствием, ты же знаешь… Но сегодня не могу. У меня есть еще одно важное дело, которым надо заняться.

– У тебя всегда находятся дела важнее, чем я, – бросил Гюстав, насупившись. – Флавиан однажды сказал мне, что его папа всегда находит время побыть с ними. А ведь он тоже легавый.

– Полицейский, – поправил его Сервас. – Мы с Венсаном – не одно и то же. Я – руководитель и должен во все вникать, понимаешь?

– А когда папы нет дома, – продолжал Гюстав, словно не услышав его, – Шарлен ведет их в торговый центр или они вместе едут к бабушке и дедушке в деревню.

– Если хочешь, можешь поехать с ними. Шарлен тебя очень любит, ты же знаешь. И Флавиан тебя любит.

– Я хочу, чтобы была Леа! Где она? – вдруг вспылил сын.