Спираль зла

– Конечно, их надо найти. Но ты продолжай работать, где работаешь.

– Я хочу приехать, Мартен, я хочу вам помочь!

– Здесь ты ничем не сможешь помочь. Здесь подняли на ноги всю криминальную полицию. Я хочу, чтобы ты прислала мне все сведения, какие удастся добыть в картотеке о Морбюсе Делакруа.

– О режиссере? А зачем?

– Возможно, он имеет отношение к смерти Венсана.

– Каким образом?

– Потом объясню.

– Нет, объясняй сейчас! – крикнула Самира. – Нет уж, ты меня не отодвинешь в сторонку; я хочу быть там, на месте, ты понял?

И он сдался – и рассказал о своих визитах к Барневилю и о вечеринке, во время которой исчез Эсперандье.

– Ладно, сейчас приму душ и поеду в комиссариат.

Самира долго молчала, и в трубке было слышно ее тяжелое дыхание.

– Проклятье… Венсан… О черт, черт, нет… – простонала она, а потом голос ее прервался.

* * *

– Я понимаю, ты их ненавидишь, но нельзя себя так вести, – сказал Пьерра, мешая ложечкой в чашке с кофе. – Это переходит все границы.

– Вот как? А эти подонки не перешли все границы?

– Нельзя уподобляться им и поступать как они, – через силу выдавил из себя Пьерра. – У них в некотором роде есть свои законы. И если ты хочешь, чтобы они были осуждены и приговорены за то, что совершили, это надо учесть – и играть по правилам. Итак, скажи мне, что это за темные дела, в которых был замешан Эзра Шренкель.

– Насилие над молодыми актрисами-дебютантками… сексуальная агрессия на съемках у Морбюса Делакруа.

– «Орфей», – отчеканил Пьерра, – мы опять вернулись к нему…

– Возможно.

– Это соответствует тому, что рассказал нам Ренн. В Мексике у них что-то произошло.

– Об этом говорили. Теперь пытаются найти движущую силу убийств, происходивших на съемках у Делакруа. И у нас есть актер, который был последним, кто видел Венсана живым.

– И что ты хочешь предпринять?

– Надо поговорить с этим Шренкелем.

Пьерра поморщился:

– Ни один судья не уполномочит нас допрашивать его с тем, что мы имеем: слухи, подозрения…

– Я не говорил, что надо извещать судью.

Пьерра пристально и озабоченно взглянул на него.

– Ладно, – сказал он. – Пожалуй, я с тобой согласен. Только потом надо будет вставить все это в рамки закона.

Сервас взглянул на экран своего телефона. Самира прислала ему сообщение, напрямую связанное с расследованием. Это оказалась статья из «Депеш дю миди». Он прочел: «Режиссер Морбюс Делакруа задержан за агрессию в отношении студентки факультета кинематографии».

– Вот черт… – вырвалось у него, когда он читал статью.

«Студентка факультета кинематографии была доставлена в клинику после того, как стала жертвой жестокого насилия со стороны режиссера, уже долгое время живущего в уединении в Пиренеях. Девушка подала на насильника жалобу…» Дальше следовали краткая биография и фильмография обвиняемого. Однако никаких других подробностей в статье не содержалось.

Сервас позвонил Самире:

– У тебя есть еще что-нибудь по поводу того, о чем написана статья?

– Я была в жандармерии Парадиза. Имя жертвы – Жюдит Талландье, студентка Университета Жана Жореса. По ее словам, она подверглась жестокому нападению со стороны Делакруа, когда останавливалась у него. Он согласился встретиться с ней по поводу ее диссертации, посвященной его творчеству, и предложил ей свое гостеприимство. А что именно мы здесь ищем?

– Я и сам пока не знаю. Но хочу, чтобы ты встретилась с жертвой и поговорила с ней.

– Они этим делом не занимаются.

– А ты придумай что-нибудь и выкрутись. Позвони дежурному судье и скажи ему все, что захочешь.

Мартен отсоединился. Тут Пьерра тоже показал ему статью на экране своего телефона.

– Шренкель собирается сниматься в Нормандии. В Этрета.

– Барневиль об этом говорил.

– Фильм называется «Мадам Бовари и вампиры», – сказал Пьерра, закатив глаза к небу. – Как думаешь, по воскресеньям они тоже снимают?

– Можно попробовать позвонить.

56

Санитар удостоверился, что Жюдит спит, и перевел взгляд на врача.

– Я нашел ее прошлой ночью в зале отдыха во время своего перерыва. Она стояла за дверью, ничего не соображая. Видимо, от кого-то пряталась. Она была убеждена, что за ней пришли какие-то люди, и мы были вынуждены вколоть ей успокоительное.

– Какие-то люди?

Санитар назвал имена интерна и медсестры.

– Они как раз принимали смену. Она сказала, что они, наверное, пришли ее убить… – Он вздохнул, поднес к губам пластиковый стаканчик с дымящимся кофе и поморщился. – Кофе тут ужасно вонючий и невкусный. А нельзя ли установить на этом этаже нормальную кофемашину?.. Короче, я, конечно, не специалист, но у меня такое впечатление, что у нее мания преследования.

– Как и у изрядной части всего населения этой страны, – философски заметил врач. – Однако насилие налицо.

– Да уж, никакого сомнения, – заметил второй врач, – разглядывая пластыри и повязки на лице Жюдит.

– В ее крови нашли значительные следы наркотика, – продолжил первый врач.

На этот раз санитар ничего не сказал.

– Знаешь, на ее месте я бы тоже сделался чуть-чуть параноиком, не находишь? – снисходительно заметил врач.