Спиральное море

   — Тиберий, вы имеете полное право меня ударить. Я даже не обижусь — не говоря уже о том, что не буду никуда жаловаться. Только — разве это что-то изменит? Да, я вторгаюсь в ваши личные обстоятельства. У меня такая работа. Но я ведь о фактах говорю. Всего лишь о фактах... Я просто не знаю — думали ли вы о военной карьере до того, как случилось то, что случилось. Подозреваю, что — нет. Я неправ? Можете не отвечать... Так или иначе, то, что я знаю, дает мне основания для некоего предположения. А именно — предположения, что вы сейчас жалеете о своем вступлении во флот. Хотя, конечно, вы никому в этом не признаетесь... и, может быть, даже боитесь признаться себе. Я понимаю, в шестнадцать лет, когда решение принималось, вам это казалось выходом... А потом — где-нибудь, я полагаю, курсе на втором-третьем — вы стали понимать, что выход-то был иллюзией, вы попали в тупик. В соседнюю камеру, как говорил какой-то земной философ... Но контракт уже был подписан, и бросить учебу было невозможно без большого скандала, который бы обязательно имел последствия... И, кроме всего прочего, вы не могли так подвести мать, — Торвальдсен внимательно посмотрел на лицо Тиберия. — А неделю назад вы дали офицерскую присягу. И вот теперь — все. Теперь ваша жизнь на ближайшие сорок лет расписана в деталях, и изменить нельзя ничего. Разве что попадете где-нибудь под огонь... но этого я вам уж точно не желаю. Вы видели, как выглядят офицеры, которым дают отставку по здоровью? Я — видел. Честно погибнуть лучше... И вы, конечно, уже задумывались о том, какие у вас хотя бы здесь есть перспективы. Что ж, они у вас неплохие. Но — не блестящие, вот в чем дело. Чтобы выбиться в нашем флоте на адмиральскую должность, нужно или принадлежать к высшему слою аристократии, или обладать какими-то совершенно уникальными способностями, или, наконец, быть не моложе пятидесяти пяти лет — тогда могут дать чин перед отставкой. Вы согласны ждать тридцать пять лет? Происхождение у вас уважаемое, но все же среднее, такое не ценится. А уникальные способности — как у вас с ними? Какая у вас оценка по тактике — шестьсот девяносто баллов из семисот? Это хорошо, конечно... Но как вы думаете: сколько сейчас во флоте младших офицеров примерно с такими же способностями, как у вас, и примерно с таким же происхождением? Чуть выше, чуть ниже... учитывая обычную косность адмиралов, а также возможность банального невезения. И что вас может ждать? Наиболее вероятный вариант — должность командира легкого крейсера, годам к сорока. Ну, или что-то подобного уровня. А на возможные вопли, что вы способны на большее, вам ответят: наш флот потому и силен, что на нем отличными офицерами укомплектованы не только "звездные" должности, но и невысокие... и это, кстати, правда... Таким образом, вы получите свой корабль — какой-нибудь крейсер или эсминец. Или баржу. Дальше лет в сорок пять станете фрегаттен-капитаном, потом, по выслуге, капитаном цур люфт... ну, и чин контр-адмирала при отставке, если вам очень повезет. Исправьте мои калькуляции, если я что-то сказал неверно. И скажите: вас это устраивает?

   ...Дьявол, подумал Тиберий. Да, именно так он тогда и подумал: дьявол.

   Что за предрассудки?..

   — Вы можете мне что-то предложить?

   — Да.

   Так все и решилось.

   — ...Не очень много. Просто способности уникального тактика. Когда вы ведете бой, вам надо маневрировать кораблем в пространстве, пусть даже просто в трехмерном... да и сам корабль — это сложная система, не мне вам объяснять... И одновременно надо видеть древо вариантов — а оно уж точно многомерно. Человек не может так мыслить. Наш мозг формировался у наших предков, которые прыгали с дерева на дерево. Три измерения. Всего лишь. Чтобы вести операции в современной войне, нужно намного больше. Лично я считаю, что некоторые недоработки природы здесь не грех и исправить.

   — Будете вскрывать мне голову? — Тиберию удалось произнести это почти весело.

   Торвальдсен улыбнулся.

   — Не будем. У вас неправильные представления о современных методиках. Вообще, все не так страшно... хотя и не сказать, что не страшно вовсе. Не буду ничего скрывать. Образ жизни, например, у вас после этого прежним не останется... Конечно, я открою вам все, что смогу, до того, как нужно будет решить окончательно... тут все честно... Только вот... Вам не кажется, что вы уже согласны?

   Итак, ему предстояло стать ментатом.

   Слово это Тиберий знал. Его придумал какой-то классик еще земной художественной литературы, совершенно не имевший в виду, что обозначаемое этим словом явление существует в реальности; точно так же гениальный Чапек придумал когда-то слово "робот". Ментатом назывался человек, у которого в результате некой искусственной обработки резко повысились логические и ассоциативные способности. Попросту говоря — человек с патологическим интеллектом.