СПИРИТ

— Ничтожество и тряпка! — произнесла бывшая Вульфена. — У тебя ничего нет, ничего своего! Но знаешь, что? Все можно исправить!

— Не позорь нашу волчью семью! Ты давно должен был накопить нам на порцию эфки. Пожалуй, в следующий раз мы заведём себе сразу волчонка, а не будем надеяться на то, что наш непутёвый сын всего добьётся сам! — в такт друг-другу произнесли его родители.

— Они все несправедливы к тебе, — раздался приятный женский голос, который хотелось слушать вечно, купаться в нём, растворятся в каждом его слове, теряться в каждом слоге. — Они не ценят твоих талантов, они причиняют тебе лишь боль. Ты не достоин этого всего! Причини им боль в ответ! Заставь их наконец-то себя уважать!!! Сделай это настолько красиво, насколько возможно, у тебя ведь есть ещё шанс всё исправить!

— Шанс, всё исправить? — удивился Чак.

— Исправить и навсегда доказать, что ты был достоин лучшего. Показать всем, как тебя не хватает, как тоскливо без тебя! Тогда-то все поймут, кого они потеряли. Они будут орать от боли на твоей кремации, не понимая, как могли не замечать такого друга, сына, любовника. У тебя всё ещё есть шанс всё изменить!

— Как? — глядя в пустоту, произнёс Чак.

Боль потерянной жизни накатила на него, заставляя окунуться в пучину саможаления и злобы на весь мир. Злобы, толкающей к одному единственному поступку.

Правая рука Чака медленно поднесла ладонь к виску, будто он хотел отдать воинское приветствие этому миру, отдать его в последний раз. Пальцы дрожали, готовые нажать на выдвинувшиеся сенсоры турели, чтобы совершить этот, как ему казалось, красивый, смелый и гордый поступок.

Звуки боя затихли. Затихло и дыхание, замедлившись во много раз.

— Спирит!!! — ворвалось в его сознание, выдёргивая Чака в реальный мир, где снова была повсюду грязь, вонь и пальба. Где кричащая Эйни Лаос с двух рук отстреливается от наступающих зомби. Где там, в темноте, невидимый бежит фурри кот, готовый растерзать любого, кто встанет у него на пути.

— Стреляй, докажи им всем! — снова произнёс в его голове голос, на этот раз с надрывом — надрывом, какой бывает у рыбаков, что хватают скользкую рыбу за хвост, пытаясь остановить бегство из рыболовного сачка.

Глава 25. Клятва

— Нет! Я — слабо инициативный ребёнок с комплексами, избалованный родителями! — зло прошептал Чак.

Его сознание пыталось ухватиться за краешек голоса, говорившего с ним, и увидеть лицо врага.

— Нет же! Ты сильный, ты сможешь! Нажми на спуск, докажи всем, что ты достоин большего! — тот, кто говорил, ещё не понял, что попался на крючок.

— Спирит! — прорычал Чак.

И в момент от него до врага построился ментальный мост, по которому, словно по трубе, перенеслось сознание Чака, влетая в комнату к адепту Тирипса.

Он схватил её за горло, сжимая пальцы на шее девушки.

Т-седьмая была красива и высока, на мгновение Чаку показалось, что девушка испугалась его появления, но теперь она смотрела ему прямо в глаза, не моргая и как-то смущённо, совсем по-детски улыбаясь.

— Меня зовут Ролли, и я, как ты понимаешь, из Тирипса, — девушка просто сидела, сложив руки на коленях и совершенно не сопротивлялась тому, чтобы Чак её душил.

— Ты — враг! — выдохнул он, не замечая того, что его хватка ослабевала.

— Тебе так сказала жрица кустов и лишайников? — заложница повернула голову, будто совершенно теряя интерес к удушению. — Мы не враги, и я далеко не враг тебе. Я много раз пыталась поправить Зилини, чтобы она убрала эту нелепицу из досье. У нас разные системы, но эти системы парные и работают во всех мирах вместе.

— Откуда тебе знать про все миры, если Земля застыла на половине пути? — спросил Чак, совершенно ослабляя хват, но не убирая рук.

— Потому что это мы катализировали мир, разделив добро и зло. Вопреки задумке вас, плюсовых, мы не организовывали репродуктивный стоп. Мы не ввергли Землю в бесконечную жизнь, где крупные корпорации просто выращивают себе рабов, которые даже не знают, как быть счастливыми.