Список гостей

— И какая же? — я начинаю пятиться назад. Внезапно все становится каким-то подозрительным. Моя правая нога увязает в земле. Я начинаю тонуть. Мы прямо на краю болота. Она будто все спланировала.

— Я хотела с вами поговорить, — отвечает она. — Вот и все. И лучшего места не найти.

— Чем посреди бури в кромешной темноте?

— Вообще-то, мне кажется, что это идеально. Вы не помните маленького мальчика по имени Дарси, Уилл? В «Тревельян»?

— Дарси? — свет так ярко светит мне в лицо, что я даже думать не могу, черт возьми. — Нет, — отвечаю я. — Что-то не припомню. Дарси. Это вообще мужское имя?

— А фамилия Модин. Кажется, там вы называли всех по фамилиям.

Вообще-то, если задуматься, звучит знакомо. Но нет, это же не…

— Но, разумеется, вы его будете помнить как Одиночку, — говорит она. Модин… Одиночка. Так вы его называли, верно? Видите ли, у меня остались все его письма. Они здесь, со мной, на острове. Только с утра перечитывала. Понимаете, он мне о вас писал. О вас и о Джонатане Бриггсе. Его «друзьях». Я знала, что в этой дружбе нет ничего хорошего, но ничего не сделала. И этот крест я буду нести всю жизнь. Его могила прямо здесь. Там, где мы были счастливы. Но она, разумеется, пустая. Моим родителям нечего было хоронить, но вы это и так знаете.

— Я… я не понимаю.

А потом я вспоминаю фотографию девушки-подростка на белом песчаном пляже. Ту, из-за которой мы с Джонно дразнили Одиночку. Сексуальная сестра. Не может быть…

— У меня нет времени все объяснять, — говорит она. — Хотя мне хотелось бы. Мы бы тогда поговорили. Я всегда хотела лишь поговорить, узнать, почему вы так поступили. Поэтому я так расписывала красивую свадьбу на острове. Я о многом хотела спросить. Боялся ли он? Попытались ли вы его спасти? Фредди сказал, что когда вы вернулись в комнату, то оба казались такими радостными. Как будто это все было обычной шуткой.

— Фредди?

— Да, Фредди. А, кажется, вы называли его Жиробасом. Той ночью он один не спал. Думал, что вы придете за ним и заберете на «Выживание». Поэтому он спрятался и притворился спящим, а потом не сказал ни слова, когда вы увели Дарси. Он так себя и не простил. Я пыталась объяснить, что это не его вина. Вы же его забрали. Но ты виноват. Твой друг Джонно хотя бы раскаивается в содеянном.

— Ифа, — говорю я как можно осторожнее, — я не понимаю. Я не знаю… о чем ты говоришь?

— Вот только… теперь мне не надо задавать все эти вопросы. Я знаю ответы. Когда я пришла за тобой в пещеру, то получила их все. Разумеется, теперь у меня появились новые. Например, почему ты это сделал? Из-за украденных экзаменов? Этого правда достаточно, чтобы забрать жизнь ребенка? Страх, что все станет известно?

— Прости, Ифа, но мне правда нужно возвращаться в шатер.

— Нет, — говорит она.

Я смеюсь.

— В каком смысле «нет»? — я использую свой самый уверенный тон. — Слушай, у тебя нет никаких доказательств твоей теории. Потому что их не существует. Я очень соболезную твоей утрате. Не знаю, что ты сейчас задумала. Но что бы это ни было, ничего хорошего из этого не выйдет. Твое слово против моего. Думаю, мы оба знаем, кому поверят. Судя по всем записям, это был несчастный случай.

— Я знала, что ты так скажешь, — говорит она. — Знала, что так и не признаешься. И знаю, что ты ни о чем не сожалеешь. В конце концов, я же подслушала ваш разговор в пещере. Той ночью ты забрал у меня все. Моя мать тоже будто отправилась на тот свет. А спустя несколько лет папа умер от сердечного приступа, разумеется, все из-за горя.

«Я ее не боюсь», — напоминаю себе. Она никак меня не контролирует. У меня есть дела несколько поважнее, те, что могут иметь реальные последствия. Она лишь озлобленная, сбитая с толку женщина…

А потом я замечаю какой-то отблеск. Металл, точно. Во второй ее руке, которая не держит фонарь.

Сейчас. Джонно. Шафер

Я не смог его спасти.

Не надо было вытаскивать нож из его груди, теперь я это понимаю. Наверное, это только усилило кровотечение.

Я пытался все объяснить, когда они увидели меня во тьме. Феми, Ангусу и Дункану. Но они не стали слушать. Они держали перед собой эти горящие факелы как оружие, словно я был каким-то диким животным. Они все кричали и кричали, чтобы я бросил нож, чтобы я просто ПОЛОЖИЛ ЕГО НА ЗЕМЛЮ, и моя голова разрывалась от шума. Не удалось выговорить ни слова. Я не мог заставить их понять, что это не моя вина. Не мог объяснить.

Как я посреди шторма отходил от того, что дал мне Пит Рамзи.

Как погас свет.

Как я нашел Уилла в темноте. Как я наклонился над ним и увидел торчащий из груди нож, будто он просто оттуда вырос, лезвие вошло так глубоко, что его даже не было видно. Как я тогда понял, что, несмотря на все случившееся, я все еще люблю его. Как я прижал его к себе и плакал.

Остальные парни окружили меня. И держали как зверя, пока полиция не приплыла на лодке. Я видел по их глазам, что они меня боялись. Знали, что я никогда не вписывался в их компанию.