Список моих грехов

— Это, Сашка, была Адаманте Фавер, первая из Круга Восьми и ее пять мужей, от двоих из которых почтенная леди родила продолжателей высшей касты. Такая честь, — хмыкнул Дан. — Она лично подтвердила, что долг крови перед родом Алейни ее народ будет платить вечно. И я, и мои потомки могут рассчитывать на помощь, если это не будет противоречить их этике или всерьез угрожать безопасности Мурианской Империи. Так что, все наши люди тут будут приняты как должно. С точки зрения муриан, разумеется. То есть, защищены, накормлены и оставлены в покое. Впрочем, от них иного и не потребовали бы. По крайней мере, в случае войны, они не встали бы на нашу сторону. Никогда. Но и в убежище не отказали бы, окажись мы в проигрыше.

— За что роду Алейни платят мурианцы? — я смотрела на задумчивого Дана.

— Когда-то Мурию постигла беда. Они не всемогущи, как и никто, собственно, — грустно улыбнулся Дан. — Мурийцы слишком заигрались, пытаясь преобразовать не только окружающий их мир, но и самих себя. И совершили ошибку. Уж не знаю, какой должен был быть эффект от тех изменений, что они попытались внести в собственную генетику — этого почтенная Адаманта мне не рассказала — но у мурианцев началась настоящая эпидемия безумия. Они гибли и вырождались. И тогда, возможно впервые, эти гордецы решили искать спасение вне собственного мира. И им повстречались Алейни, что уже много веков жили обособленно от Эдеи. Сильнейшие менталы сумели найти причину и исправить ошибку. Ну, а Круг Восьми принес клятву, что навечно останется должником моего рода. Потому что свой разум эти существа ценят превыше самой жизни, — Дан посмотрел на меня, — Вот такая история.

— А от меня, что она хотела? — нахмурилась я.

Дан протянул ко мне руки.

— Иди сюда, — попросил он.

Упрашивать не пришлось. Оказаться на коленях и в объятиях моего мужчины — такой сладкое средство от нервов. Даже, невзирая на то, что в любой момент могут сюда войти. Вдохнула уже любимый запах. Тепло и покой, а ещё обещание, что это все непременно будет повторяться… Ох, какие сладкие надежды! Лишь бы не потерять эту нить…

— Не думай об этом, Саш. Мы вряд ли ещё так близко столкнемся с Кругом Восьми. Скоро мы увидим нашего мальчика! И непременно обретем собственный дом, гораздо лучше, чем на Парадиз, — успокаивал, то ли меня, то ли себя мой эдеец. — А мурианцы, они непохожи на нас, пусть внешне и напоминают людей или эдейцев. У них свои точки отчета. Например, хорошие гены важнее любых привязанностей. Хотя я сомневаюсь, что они вообще у них имеются. Но не нам судить чужой образ жизни. Тем более, если он доказал свою эффективность, раз эта раса процветает на протяжении многих и многих тысячелетий. — Меня чмокнули куда-то в макушку.

Не возвращаться к увиденному и услышанному было сложно. Но у меня получилось переключиться быстро, когда наш корабль пришвартовался к расположенному на луне небольшому космопорту, который я не увидела чуть раньше с орбиты, потому что он находился на обратной стороне Ресты. На планетоиде было жарко и слегка влажно, но легкий ветерок сглаживал ощущения. Похоже, что это любимые условия жизни хозяев этих миров. Здесь царила ночь, сияющая тысячами созвездий. Стоящий на приколе «Агилл» увидела сразу, как и ещё несколько транспортников, внешний вид которых явно был не эдейским, но и на корабли мурианцев они не походили. Было в них нечто знакомое…

Но толком оглядеться и додумать мысль я не успела, потому что меня смел маленький ураган. Мой, родной, любимый!

— Мама, мамочка! Я так по тебе скучал! — затараторил мой ненаглядный непоседа. — Мы летели, а за нами гнались! Тетя Кери очень кричала на дядю Таира, ей, наверное, было страшно! А дядя Таир, знаешь, как круто стреляет! Ещё круче чем по тем толстым страшным птичкам! Он бы точно всех победил, даже один! Без помощи! — выпаливал очередями он мне сразу массу информации, захлебываясь от восторга и даже не возмущаясь, что я держу «такого взрослого мужчину» на руках, только уворачиваясь от моих поцелуев, — Дядя Таир очень храбрый! — продолжал он рекламировать своего героя, — А ещё он обещал, что всем грёбаным ослам открутит все чинные места! — выдал пусть не совсем точную, но цитату Родька. Отчего мне захотелось схватиться за голову, а ещё лучше открутить то самое место одному не следящему за языком талириду.

— Родь, так нельзя выражаться! Это дядя Таир погорячился, — попыталась я вразумить возбужденного ребенка.

Малыш недовольно нахмурился, слегка брыкаясь, чтобы я его отпустила, наконец, на землю. Я улыбалась, как шальная, ничего и никого не видя вокруг. Мой ненаглядный ребенок с важным видом одернул рубашку, что задралась на нем, пока его тискала счастливая мамаша, и посмотрел на стоящего тихо и не мешающего нашему воссоединению Дана.