Список ненависти

Я сжала губы. До чертиков хотелось оказаться сейчас в кабинете миссис Стоун и заслониться Джессикой. Меган права в одном – мы практически не знали ее до стрельбы. Никогда не говорили с ней и не таили на нее злобы. Однако нам казалось, о ней можно судить по тому, с кем она общается.

Мне вспомнился тот день, когда мы внесли имя Меган в Список.

Мы с Ником обедали. Крис Саммерс со своими шавками проходил мимо нашего стола с таким видом, будто заправляет в столовой. Впрочем, как обычно.

– Эй, чмо, – окликнул Саммерс Ника. – Подержи-ка ее для меня. – Он вытащил изо рта жвачку и бросил Нику в пюре.

Его дружки загоготали, хватаясь за грудь и покачиваясь, точно пьяные.

– Чувак, это так отвратно…

– Ну ты молоток…

– Наслаждайся картошкой, чмо…

И они пошли к столу, продолжая ржать.

Ника чуть не трясло от бешенства, глаза потемнели, напряженно задвигались желваки. Все было совсем не так, как у кинотеатра. Тогда он выглядел печальным и побежденным. В этот раз он выглядел разъяренным. Ник начал подниматься.

– Не надо, – попросила я, опустив ладонь на его плечо. Ник уже дважды за месяц попадался на драках, и Энгерсон грозил ему временным отстранением от занятий. – Не стоит тратить на них свое время. На, съешь мою картошку. Я ее все равно не люблю. – Я толкнула к нему поднос.

Ник застыл. Его ноздри раздувались, ладони вжимались в стол. Он сделал несколько глубоких вдохов и опустился на стул.

– Нет, – тихо ответил он, отодвинув поднос ко мне. – Я не голоден.

Мы дообедали в молчании. Я поглядывала на столик Криса Саммерса, запоминая, кто с ним сидит. Среди его дружков была Меган Норрис, и она расстилалась перед ним как перед божеством. Вернувшись домой, я открыла блокнот и внесла в Список всех шавок Саммерса, одного за другим.

Тогда я считала это справедливым, люто ненавидя всех их за то, что они цепляются к Нику, ко мне, к нам. Но теперь, стоя в коридоре у кабинета миссис Стоун, я испытывала другие чувства. Теперь я видела Меган иной – растерявшейся и запутавшейся девчонкой, пытавшейся все наладить. Совсем как я.

– Дело было не в тебе, – честно ответила я Меган. – А в Крисе. Ты однажды сидела за его столиком… – Я оборвала себя, осознав, что как бы ни злился в тот день Ник, как бы ни издевался над ним Крис, после всего произошедшего мое объяснение покажется Меган бессмысленным. Я сама едва находила в нем смысл. – Глупо вышло. Нет, нехорошо вышло.

К счастью, из-за двери кабинета миссис Стоун выглянула Джессика.

– О, привет. Мне показалось, я слышала голоса. Заходите, мы начинаем собрание.

Она исчезла за дверью. Мы с Меган неловко простояли в коридоре еще пару минут.

– Что ж, – наконец прервала молчание Меган, – думаю, сейчас это уже не важно?

Она улыбнулась. Натянуто, но не фальшиво. И на том спасибо.

– Наверное, нет, – отозвалась я.

– Ладно, идем. А то Джесс распсихуется.

Мы вошли в кабинет, и я впервые сделала это без желания немедленно сбежать.

26

«ГАРВИН-КАУНТИ САН-ТРИБЮН»

3 мая 2008 года репортер Анджела Дэш

Полиция и свидетели называют стрелком ученика одиннадцатого класса семнадцатилетнего Ника Левила, однако мотивы его преступления остаются неясными.

– Он сторонился людей, но я бы не назвала его одиночкой, – рассказала репортерам Стейси Бринкс. – У него и девушка была, и много друзей. Иногда он говорил о самоубийстве – на самом деле не иногда, а постоянно, – но никогда об убийстве. Во всяком случае, не с нами. Может, он обсуждал это с Валери. Мы об этом ничего не знали.

По записям с видеокамер полиции удалось установить перемещение Левила утром второго мая и составить четкую картину произошедшего в кафетерии. Левил открыл стрельбу в переполненной школьниками (преимущественно старшеклассниками) столовой, затем выстрелил в ногу своей девушке Валери Лефтман, после чего застрелился сам. Фрагменты видео, запечатлевшего то, чем закончился его страшный приступ безумия, транслировали в новостях некоторые телевизионные каналы. Это вызвало негодование семьи Левил.