Список непристойных желаний

Он опускается на колени, и я забываю дышать.

— Это будет самая приятная смерть.

И его рот оказывается на мне. Он сосет и лижет меня, вторгается внутрь языком, щекочет снова и снова мой клитор. Мне хочется погрузиться пальцами в его волосы, стиснуть их, но мои руки связаны лентой, и я могу лишь принимать.

Все, что он мне дает.

Извиваясь под его языком, я вскрикиваю и кончаю. Горячее, ослепляющее наслаждение пронзает меня чередой мощных толчков, и я словно лечу, а потом падаю вниз. И влюбляюсь в него все сильней и сильней.

Когда оргазм затихает, Джейс дает мне на то, чтобы оправиться, всего пару секунд. Дернув за ленточку, он развязывает меня, разворачивает и кладет мои ладони на барную стойку. Наклоняет, и я чувствую, как в меня упирается его член.

А потом он вторгается внутрь — сильно и жестко. Он большой, слишком большой, растягивает меня почти что до боли, и удовольствие становится еще ярче.

— Черт побери, ты такая узкая, — рычит он.

Взявшись за мои плечи, он долбит меня так безжалостно, что звенят серьги, а тело швыряет вперед, и хрипло нашептывает за спиной всякие пошлости — о том какая я мокрая и как ему хорошо, и как давно он хотел меня трахнуть. Его пальцы находят мой клитор и ласкают его, а потом я чувствую их меж ягодиц. Смазанные моими же соками, они скользят, кружат около входя, дразня… предупреждая меня.

Ощущения становятся слишком всепоглощающими, слишком острыми.

— Подожди… О… о да…

Но Джейс знает, что я смогу их пережить. И что они мне понравятся.

И потому, когда он вталкивает мне в задницу палец и поворачивает его, сквозь меня на скорости поезда проносится новый оргазм. И я, крича в барную стойку, снова кончаю.

Когда я, оставшись, без сил обмякаю, Джейс выходит и поднимает меня, обернув вокруг талии мои ноги, а затем, не переставая безудержно целовать, уносит к камину. Он бережно опускает меня на темный ковер, в пушистую, мягкую колыбель теплой шкуры.

А затем накрывает меня своим телом и вновь проникает внутрь, любя губами мой рот и лаская лицо нежными пальцами. Толчки его бедер становятся размеренными и глубокими, его член ритмично массирует меня изнутри.

— Иви, я хочу кончить в тебя, — шепчет мне в губы Джейс. — С тех пор, как я встретил тебя, у меня никого не было. Так что я чист. — Он стонет. — Можно сделать тебя своей?

У нас словно одно сердце на двоих, одна душа и один прекрасный, порочный разум.

Я смыкаю лодыжки у него за спиной и, впившись пальцами в его плечи, умоляю, упрашиваю дать то, что мы оба хотим:

— Да… да… о пожалуйста… да…

Джейс толкает бедра вперед, вгоняя член так глубоко, что его кончик упирается в матку, и я чувствую обжигающую пульсацию, пока он, содрогаясь, наполняет меня и, уткнувшись мне в шею, повторяет вновь и вновь мое имя.

Позже мы с Джейсом лежим на медвежьей шкуре у догорающего камина.

Сочетание меха и пола оказывается, как ни странно, удобным. Обычно реальность проигрывает фантазиям — мошки кусают, вода остывает, от песка чешется кожа.

Но сейчас каждая деталь идеальна. Лучше, чем я смела мечтать.

Я раскинулась на спине, липкая и утомленная во всех нужных местах, а Джейс, подперев щеку, лежит рядом со мной, перебирает пальцами мои волосы и ласкает голую кожу.

— Почему ты не сказала мне раньше? — спрашивает он.

Я пожимаю плечом.

— Не знаю. Стеснялась, наверное.

Его прекрасный рот складывается в усмешку, а на щеке появляется моя любимая ямочка.

— Что-то я не заметил в тебе особой стеснительности, когда пару минут назад ты кончала под моим языком.

Я смеюсь.

— Это другое. А ты сам почему молчал?

Он вздыхает, задумывается. Потом прижимает теплые губы к моей груди, к ключицам — с каждым словом поднимаясь все выше.

— Ну… приехав сюда, ты была совсем юной. Я хотел, чтобы ты успела повеселиться, прежде чем я заарканю тебя.

Я улыбаюсь, пропуская сквозь пальцы его шелковистые волосы.

— Но когда ты созрела, я вдруг осознал, что я твой босс. И поскольку тебе была нужна эта работа, я не хотел вызывать у тебя чувство давления или неловкости.

Я снова смеюсь, поглаживая его твердые бицепсы, обводя кончиком пальца татуировку. В это невозможно поверить — что мне наконец-то можно трогать его, где и как я хочу.

Черт. Это лучшее Рождество в моей жизни.

— Ты бы никогда не вызвал у меня чувство неловкости, Джейс.

Он чмокает меня в губы.

— Я хотел убедиться наверняка. Это была чертова пытка, но я знал: первый шаг должна сделать ты.

Я приподнимаюсь и целую его по-настоящему, ласкаю его язык языком, и его член у моего бедра начинает твердеть, а в горле вибрирует стон. Отстранившись, я еще чувствую на губах его вкус.

— Я куплю Хизер что-нибудь монументальное, — говорю я. — О, и ее извращенец-преподаватель тоже получит подарок — за идею Непристойного списка.

Джейс накрывает меня своим телом, опираясь на локти, отбрасывает назад мои волосы и глядит на меня со смесью нежности и горячего вожделения.

— Я тоже составил для себя список, — признается он. — После того, как прочел твой.

— Твой собственный Список непристойных желаний?