Список Семи

— Превратить человека в безмозглого и покорного раба весьма сложно, как ни старайся.

Дойл допил коньяк и продолжил, осторожно подбирая слова:

— Джек… перед отъездом из Лондона мне стало известно, что вы сбежали из… Бедлама.

— Значит, вы все-таки назвали в полиции мое имя?

— Да. Потому что меня уверяли, что вы сумасшедший.

Спаркс взглянул на Дойла, словно сомневаясь в чем-то.

— И что вы им рассказали, Дойл? — спросил он.

— Ничего. Но должен вам признаться, что были моменты, когда я не знал, что и думать о вас…

Спаркс плеснул себе еще немного коньяка.

— Меня действительно на несколько недель упекли в Бедлам. Примерно полгода назад. По инициативе известного врача, за которым я вел слежку. Это был доктор Найджел Гулль. В ходе расследования я решил сыграть роль его пациента. Мы подружились. И однажды Гулль пригласил меня на ужин. Я согласился, решив посмотреть, как живет этот человек. Это была грубая ошибка… Меня сцапали, как только я переступил порог дома. Там были и полицейские, и санитары. На меня накинули смирительную рубашку и отвезли в Бедлам.

— О господи!

— После того, что мы узнали, нетрудно догадаться, чьи приказы выполнял доктор. Как вы полагаете?

— Совсем нетрудно, Джек.

— Меня поместили в изолятор, похожий на каменный мешок, а не в больничную палату. Я все время был в смирительной рубашке. Иногда мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. Кто-то, кого я хорошо знаю. Тогда-то я и понял, что за всем этим стоит Александр.

Дойл молчал, подавленный услышанным от Спаркса. Но еще одно соображение не давало ему покоя.

— Джек, я волнуюсь… Я должен сказать вам, что ночью по пути в Уитби видел, как вы сделали себе укол…

Спаркс побледнел. Отвернувшись, он заговорил:

— В первую же ночь в Бедламе мне начали делать инъекции. Кололи беспрерывно, днем и ночью, как только заканчивалось действие очередного укола.

— Это был препарат Вамберга? — ужаснувшись, спросил Дойл.

Спаркс отрицательно покачал головой:

— Нет, это был наркотик. И в самое короткое время они превратили меня в… наркомана.

— Как же вам удалось бежать?

— Очень скоро я потерял всякое ощущение времени. Как потом выяснилось, прошло больше месяца, прежде чем меня вытащили из изолятора. Мои мучители, очевидно, решили, что я не только потерял разум, но и абсолютно разбит физически. Но они ошибались. Я сопротивлялся воздействию наркотика, стараясь не показывать вида. Однажды утром меня вывели из подвала, посадили в карету и повезли в неизвестном направлении. Охранников было трое. В пути с меня сняли смирительную рубашку, и это, вероятно, стоило жизни всем троим. Я выпрыгнул из экипажа и сумел скрыться.

— А что они собирались сделать с вами?

— Мы ехали через Кенсингтон к королевскому дворцу. Судя по всему, меня хотели обвинить в каком-то жутком преступлении…

Спаркс замолчал и какое-то время смотрел в окно.

— Той ночью в поезде, Дойл, вы увидели, что моя… зависимость от наркотиков сохраняется, — угрюмо проговорил Спаркс.

— Но может быть, я смогу…

— Я прошу только об одном, Дойл: пусть это останется между нами.

Сказав это, Спаркс пристально посмотрел на Дойла, было заметно, что он нервничает.

— Разумеется, Джек, — сказал Дойл.

Встав из-за столика, Спаркс направился к дверям вагона. Дойл не успел ничего сказать и сидел в оцепенении, глядя перед собой. Через некоторое время он, слегка пошатываясь, направился к купе в конце вагона. Раздвинув занавески, Дойл увидел спящую Эйлин. Она дышала ровно и спокойно. Стараясь не шуметь, Дойл забрался на верхнюю полку и уснул, едва коснувшись головой подушки.

* * *

Открыв глаза, Дойл долгое время не мог сообразить, где он и что с ним. Поезд стоял, в окно пробивался яркий дневной свет. Дойл посмотрел на часы: половина третьего дня. Он выглянул в окно — похоже, это был тот же самый грузовой двор в Баттерси, где они уже были однажды. Дойл спустился вниз и увидел, что полка, на которой спала Эйлин, пуста. В вагоне никого не было…

Спрыгнув на землю, Дойл растерялся: паровоз исчез, а вагон стоял на запасном пути. Он кинулся к дежурному по станции, однако тот не мог сказать ничего вразумительного.

— Вы видели паровоз, который притащил этот вагон? — размахивая руками, спросил Дойл. — Куда он подевался?

— Уехал рано утром, — ответил дежурный.

— Там была леди…

— Извиняюсь, сэр, но никакой леди я не видал.

— Вы не могли ее не заметить.

— Может, кто и видал, сэр, только не я.

— Так у кого же мне узнать?

Дежурный указал Дойлу на рабочих по станции, видевших, как прибыл паровоз. Они дружно утверждали, что из вагона никто не выходил и никакой леди они не приметили.

Должно быть, так оно и было, потому что не заметить Эйлин они просто не могли.

Дойл хотел было оставить дежурному визитную карточку, но вспомнил, что его вещи остались в Рэвенскаре. К своему удивлению, он обнаружил в кармане пачку пятифунтовых банкнот и серебряный амулет Спаркса. Вероятно, Джек подсунул их, когда Дойл спал. Пересчитав деньги, Дойл понял, что у него в руках сумма, превышающая его годовой доход.