Список Семи

— Очень хорошо, что вы приехали. Садитесь, пожалуйста, — сказала она, указывая на стул справа от себя. Дойл вспомнил, что королева плохо слышит левым ухом. Повернувшись к джентльмену, встречавшему Дойла, она сказала: — Спасибо, Понсонби.

Так это Генри Понсонби, ее личный секретарь, — Дойл видел его фотографию в газетах… Как он мог не узнать! Королева вновь обратилась к Дойлу:

— Кажется, у нас с вами есть общий друг…

— В самом деле? — растерялся Дойл.

— Да. И очень верный друг.

Дойл сообразил, что она говорит о Джеке.

— Да-да, ваше величество, — поспешно ответил он.

Королева улыбнулась.

— Наш друг навестил нас недавно и рассказал, что вы очень помогли ему в деле, чрезвычайно важном для меня и моей семьи.

— Надеюсь, он не преувеличил мои заслуги, — пробормотал Дойл.

— Наш друг крайне редко допускает неточности, чего бы это ни касалось. Я бы сказала, что он во всем любит точность. Вы согласны с этим?

— Согласен. Целиком и полностью.

— Значит, у меня нет причины не верить его словам?

— Нет, мадам… Ваше величество.

— Следовательно, и у вас нет причин отказаться от моей сердечной благодарности.

— Да, ваше величество. Спасибо. Сердечное спасибо.

— Спасибо вам, доктор Дойл, — слегка наклонила голову королева.

Дойл поклонился в ответ.

— Насколько мне известно, у вас возникли некоторые сложности со Скотленд-Ярдом.

— Вынужден признаться, что это так, ваше величество.

— Уверяю вас, что вы можете не беспокоиться об этом.

— Я… я чрезвычайно вам признателен.

Королева замолчала, благосклонно глядя на Дойла.

— Скажите, доктор Дойл, вы женаты?

— Нет, ваше величество, я холост.

— Неужели? Такой энергичный и красивый молодой человек, к тому же врач, и не женат? Трудно себе представить, — с юмором заметила королева.

— Я… мне… в общем, просто не было подходящего случая…

— Запомните, что я вам скажу. — Королева доверительно наклонилась поближе к Дойлу. — Очень скоро вы непременно встретите свою судьбу. Супружество часто оборачивается не тем, что мы ждем от него, но это определенно то, что человеку необходимо.

Дойл вежливо поклонился. Королева неожиданно спросила:

— Что вы можете сказать о здоровье моего внука? Я имею в виду герцога Кларенса.

Совершенно обезоруженный внезапностью и прямотой вопроса, Дойл пробормотал:

— У меня не было возможности осмотреть его, а без…

— Я хочу знать ваше мнение, доктор.

Дойл колебался, с величайшей осторожностью подбирая слова.

— Я бы советовал вашему величеству в дальнейшем держать принца Альберта под постоянным наблюдением врачей.

Королева понимающе кивнула.

— Ну а теперь, доктор Дойл, поклянитесь, что вы никогда и никому до конца дней своих не расскажете о том, свидетелем чего вы были.

— Клянусь, ваше величество.

— Ни слова о нашем общем друге и моей дружбе с ним. Я настаиваю…

— Клянусь. Клянусь жизнью.

Королева была, по-видимому, удовлетворена искренностью Дойла. Он понял, что аудиенция окончена.

— Я считаю вас выдающимся человеком, доктор Дойл.

— Вы слишком добры, ваше величество.

Королева встала. Дойл вскочил со своего места и протянул ей руку, тут же испугавшись, что совершил бестактность. Однако королева, мило улыбнувшись, крепко пожала протянутую руку.

— Мы будем держать вас в поле зрения, доктор Дойл. И если понадобится, непременно призовем вас снова. Помните об этом.

— Обещаю, что не разочарую вас, ваше величество.

— Уверена, что не разочаруете.

Королева Виктория снова одарила его ослепительной улыбкой и направилась к выходу. Не успела она сделать и двух шагов, как в дверях — словно по мановению волшебной палочки — появился Понсонби.

— Осмелюсь спросить, ваше величество… — сказал вдруг Дойл.

Королева остановилась и пристально посмотрела на него.

— Наш общий друг… не сообщил ли он вашему величеству, куда он отправился?..

Дойл запнулся, испугавшись, что переступил черту дозволенного.

— Мы всегда предоставляли нашему другу полную свободу действий, — внушительно проговорила королева, подкрепив слова красноречивым взглядом.

Дойл покраснел от смущения.

Королева покинула гостиную, сопровождаемая Понсонби, следовавшим за ней на почтительном расстоянии.

Понсонби вернулся через несколько минут и провел Дойла по коридорам Букингемского дворца к выходу. Распахнув дверь, он протянул Дойлу маленький сверток.

— Примите с благодарностью от ее величества, — проговорил он с поклоном.

Раскланявшись с секретарем, Дойл сел в ожидавший его экипаж и вернулся в гостиницу.

В номере он развернул сверток. В нем была черная блестящая авторучка — необыкновенно красивая и легкая.

Глава 20 БРАТЬЯ

Дойл прожил в гостинице «Мелвин» еще три дня. По утрам от нечего делать он бродил по магазинам, покупая кое-какие мелочи для своего будущего жилища. Он постоянно спрашивал сам себя: что ему на самом деле нужно?

Все эти дни по вечерам он писал Эйлин, надеясь, что когда-нибудь сможет отправить ей эти письма.

В последний день своего пребывания в Лондоне он неожиданно получил письмо. Конверт был очень знакомый: кремового цвета, из тонкой дорогой бумаги. Письмо было написано тем же четким женским почерком, что и полученная им когда-то записка.