Список Шиндлера

Из-за затянувшегося обеда инспекция, отправившаяся в «Мерседесах» обозревать Плачув, была явно не в состоянии делать профессиональные выводы. Хотя не стоит забывать, что Шиндлер и его сопровождение имели за плечами почти четыре года оценки качества продукций и производственных площадей. Проверка началась с пошивочной фабрики Мадритча, которая являлась образцовой витриной Плачува. В течение всего 1943 года она производила ежемесячно больше двадцати тысяч комплектов униформы. Но вопрос стоял следующим образом: может, герру Мадритчу было бы лучше расстаться с Плачувом, переведя свой капитал в более эффективные и лучше снабжающиеся польские предприятия в Подгоже и Тарнуве? Ветхое состояние фабрики в Плачуве не позволяет ни Мадритчу, ни другим инвесторам поставить здесь то оснащение, которого требует современное производство.

Осмотр мастерских компания официальных лиц начала при полном свете, и вдруг он погас – это один из друзей Штерна в шитовой Плачува устроил короткое замыкание. Благодушие как результат обилия блюд и напитков, выставленных Оскаром Шиндлером, вступило в противоречие с желанием осматривать фабрику при тусклом свете. Инспекция двинулась дальше при слабом мерцании карманных фонариков среди рядов замолчавших станков, лишивших строгих судей возможности блестнуть профессиональными знаниями. Пока генерал Шиндлер, прищурившись, пытался в луче фонарика оценить состояние прессов и станков в механических мастерских, тридцать тысяч обитателей Плачува, съежившись на своих нарах, ожидали его приговора. Реши он закрыть лагерь – и даже при перегруженности линий восточной железной дороги через несколько часов они все будут отданы во власть мощных газовых камер Аушвица. Но все они понимали, что данный факт не сможет вызвать ни капли сочувствия у генерала Шиндлера. Его божеством была продукция, она для него обладала первейшей и неоспоримой ценностью.

Но обитатели Плачува, гласит легенда, были спасены – генералу и его компании быстро надоело бродить в полутемном помещении с отягощенными обильным обедом желудками, и они решили: ладно, пусть фабрика работает…

А что же случилось на самом деле?

В реальности все закончилось гораздо более плачевно: в действительности до освобождения дожила лишь десятая часть заключенных Плачува.

Однако эта история позже была рассказана Штерном и другими, и какие-то вещи, безусловно, соответствуют истине: Оскар всегда выставлял на стол обилие еды и выпивки, когда приходилось принимать официальных лиц, и ему мог бы понравиться такой номер, как оставить генерала Шиндлера со свитой в темноте.

– Вы должны помнить, – сказал однажды юноша, которого спас Оскар Шиндлер, – что в нем, кроме немецкой крови, была и чешская. Он был на свой лад этакий бравый солдат Швейк. Он любил подурачить систему, подложить ей свинью.

Выжил ли Плачув лишь потому, что на настроении генерала Шиндлера сказалось тусклое освещение и обилие выпитого? Или он продолжил свое существование в первую очередь из-за того, что был удобным перевалочным центром-отстойником в те недели, когда даже могучие мощности Аушвица-Биркенау работали с перегрузкой?

Но в том, какую роль сыграл Оскар Шиндлер в деле спасения многих обитателей Плачува и от печального конца, сомневаться не приходится.

Пока СС и инспекция обсуждали будущее Плачува, Иосифа Бау – молодого художника из Кракова, которому ближе к концу войны довелось хорошо узнать Оскара Шиндлера, – угораздило влюбиться в некую Ребекку Танненбаум, хотя для любви лагерь был самым неподходящим местом.

Бау работал в строительном отделе чертежником. Он был серьезным юношей с чисто художественным стремлением к совершенству. Он, можно сказать, сам прибежал в Плачув, потому что у него никогда не было соответствующих для жизни в гетто документов. Не было у него и профессии, которая могла бы пригодиться на каком-нибудь предприятии в гетто, и поэтому ему приходилось прятаться при содействии матери и друзей. Во время ликвидации гетто в марте 1943 года он выскользнул из своего укрытия и ухитрился пристроиться в хвост рабочей колонне, направлявшейся в Плачув. Ибо в Плачуве ему светили возможности, которых не было в гетто. Например, работа на строительстве. В том же мрачном здании, раскинувшем оба крыла, где находился кабинет Амона, Иосиф Бау занимался «синьками» – копиями чертежей. Ему покровительствовал Ицхак Штерн: он отрекомендовал парня Оскару как хорошего чертежника, который в будущем, если понадобится, сможет искусно подделывать документы.

Иосифу повезло, что ему не часто довелось сталкиваться с комендантом лагеря, ибо он производил впечатление такой трогательной открытости, что встреть его Амон – его рука сразу же потянулась бы за револьвером…