Список войны

– Да, – голос у Горшкова вновь сбился, наполнился нездоровой сипотой, – чудеса – это только в сказках.

Старшина кивнул.

Земля около воронок, а в самих воронках ещё сильнее, – не только дымилась, от неё исходил колючий жар. Как от печи.

– Давай, старшина, за мной, – старший лейтенант повёл головой в сторону двух больших груд мусора, оставшихся после справных хат, – искать кого-либо в воронках было бесполезно, а в мусоре могут находиться живые люди. – Подтягивай сюда наших ребят, – скомандовал он старшине.

– Г-гады, сорвали день рождения, – прохрипел Охворостов зло, – такой праздник уничтожили!

– Теперь не до дня рождения, старшина, – проехали мимо.

Они проработали четыре часа, разворошили обе мусорные кучи, разобрали их по тряпкам и дощечкам. Нашли три мёртвых тела: в одной куче старика со старухой; старуха умерла с вязанием в руках – городила спицами толстые тёплые носки на зиму, так с носками в руках и погибла – задохнулась в плотном слое грязи и земли, старик умер более легко, быстро – в висок ему торцом ударила сорвавшаяся с притолоки доска, проломила кость; во второй покоился погибший мальчишка с синим лицом и изодранными в кровь руками…

Пока раскапывали кучи, старшина постоянно косил глазами в сторону воронки, хотя и не переставшей дымиться, но уже начавшей остывать, выпрямлялся, оборачивался, словно бы слышал за спиной чей-то голос, готов был вскинуться обрадованно, но вместо этого болезненно и горько опускал плечи – никто его не звал.

– Ах, землячка, землячка, – бормотал он едва слышно, – чего же ты наделала?

– Не майся, старшина, не гадай – вдруг жива, – сказал ему Горшков. – В штабе нам дадут точные сведения.

Утром в штабе им действительно дали точные сведения, но легче от них не стало – отделение связисток Аси Бульбы погибло полностью.

Вот тебе и драченики с мочениками…

Старший лейтенант вернулся к клуне. Имущество разведчиков было благополучно вытащено из-под останков клуни, сложено в сторонке, стоял там и рюкзак Горшкова, тщательно обметённый веничком-голячком.

– Спасибо, ребята, что раскопали, – сказал старший лейтенант, рассупонил рюкзак – вместо полевого «сидора» он пользовался обычным туристическим рюкзаком с ремешками, клапанами, застёжками и шнурками, достал из бокового кармана фляжку со спиртом – Горшков всегда держал спирт в загашнике, на всякий случай, – отвинтил алюминиевый колпачок, похожий на небольшой стакашек:

– Подходи, ребята, помянем девчонок.

Первым к командиру подошёл Охворостов, глянул старшему лейтенанту под сапоги, а там Пердунок сидит – сосредоточенный, печальный, с обвисшими усами, старшина нагнулся, сочувственно потрепал его по пыльной шкуре. Пердунок был, как человек, – всё понимал, на всё имел свою точку зрения, только говорить не мог.

Охворостов протянул командиру тёмную от времени алюминиевую кружку, на которой острием ножа было выковырнуто «О.Е.С.» – первые буквы фамилии, имени и отчества. Горшков налил старшине немного спирта.

– Подходи, ребята, – голос у старшего лейтенанта был ровен и глух, – не стесняйся, народ!

Пердунок постоял немного около командира, отметился, так сказать и понуро поковылял в сторону. Отошёл метров на десять, покосился на разбитую клуню – отдыхать там было нельзя, – и со вздохом лёг на землю, покрытую толстым слоем пыли.

– Пусть земля будет девчонкам пухом, – угрюмо проговорил старшина.

– Воистину пухом – от девчонок ничего не осталось. Взрыв превратил их тела в воздух, – Довгялло вздохнул.

– Не по-русски это, – заметил Арсюха, скользнул глазами в сторону. – Русский человек должен иметь могилу. Иначе куда идти на поклон?

Арсюха был прав. Но война есть война, она сюжетов не выбирает, судьбы режет как хочет, ножом. Вдоль, поперёк – как придётся…

– Я думаю, на краю воронки мы должны соорудить могильный холмик и поставить таблички с фамилиями связисток: «Здесь лежат такие-то и такие-то…» Старшина, подбери дощечку получше, имена вырежем ножом – так надёжнее. Если сегодня сделать не успеем – сделаем завтра, – Горшков оглянулся на хозяйкин дом с полуразвороченной крышей. – А вот тётке Марфе надо будет помочь сегодня. Без крыши она пропадёт.

– А ночевать где будем, товарищ старший лейтенант? – Арсюха обеспокоенно скосил глаза к носу. – Клуня-то – тю-тю.

– Здесь же, во дворе, и переночуем. Лето. Ночи стоят тёплые.

– Может, куда-нибудь под крышу определимся?

– Вряд ли такую крышу мы сейчас найдём. Все дома заняты штабными…

Ночевать остались во дворе клуни – у продырявленной взрывной волной изгороди, на земле, расстелили плащ-палатку, нашли пару старых ватников, также кинули на землю и улеглись.

Ночь выдалась беспокойная – часа в два, в кромешной темени начал накрапывать мелкий нудный дождик, разбудил разведчиков.

Выручил Арсюха – приметил в соседнем дворе казённый брезент, оставленный ездовыми на сохранение, сбегал туда и уволок полотно. Если бы не накидка – вымокли бы все.