Список войны

Горшков Иван Иванович, герой повести, начальник разведки артиллерийского полка, прошёл войну до конца и остался жив, армию не покинул, окончил Академию имени Фрунзе, дослужился до полковника – последнее его место, которое он занимал, было кресло заместителя начальника артвооружения Сибирского военного округа. Должность, как я понимаю, генеральская. Дожил до старости, умер на семьдесят девятом году жизни в Новосибирске, там же, в Новосибирске, на Заельцовском кладбище, и похоронен.

У него остался сын Миша, Михаил Иванович. Михаил Горшков окончил в Киеве Высшее военно-инженерное училище связи и двадцать шесть лет (без малого) отдал армии. Служил в Германии, в Белоруссии, в России – в Сибири, – куда посылало командование, там свой крест и нёс. Потом грянули смутные годы – иначе их и не назовёшь, – и служить в армии стало невмоготу. Михаил Иванович Горшков демобилизовался. В звании подполковника. Тоже немало.

В гражданской жизни Михаил Горшков не пропал – стал священником. Познакомились мы с ним на службе в церкви Московского святителя Филиппа-митрополита. Эта церковь – домовая, располагается на территории знаменитого Дома Ростовых, описанного Львом Николаевичем Толстым; раньше здесь находилось имение легендарной боярской фамилии Колычевых, святитель Филипп, вероломно убитый при Иване Грозном, происходил именно из этой фамилии.

Отец Михаил Горшков вместе с отцом Алексием Курахтиным вели здесь службы. Принадлежал храм Святителя Филиппа Русской православной кафолической церкви, по-гречески «кафолическая» означает «православная», получается, что храмы этой церкви – дважды православные. Кстати, церковь Русская до революции также называлась кафолической, но потом, в двадцатые годы, при патриархе Тихоне, разделилась надвое и та часть, что осталась с Тихоном, начала называться «катакомбной». Она действительно ушла в «катакомбы» – при Сталине быть священником этой церкви считалось очень опасным, немедленно следовал арест и, после решения пресловутой «тройки», – пуля в затылок.

У православного народа эта церковь пользуется большим уважением. Батюшка Михаил и рассказал мне историю своего отца, показал кое-какие документы. Среди его рассказов о разведчиках артиллерийского полка был печальным, очень необычным – про танковую ловушку. Всё, что произошло с разведчиками, было на самом деле.

Мустафа, как и Иван Иванович Горшков, так же остался жив. К прежнему воровскому занятию он, естественно, уже не вернулся, женился, обзавёлся детьми, до 1949 года старший Горшков общался с ним то по телефону, то обменивался письмами, а потом его направили служить в Германию и связь эта оборвалась.

Сколько потом Горшков, вернувшись в Россию, ни пытался отыскать Мустафу, попытки эти ни к чему не привели. Видимо, тот переехал жить на новое место, и как часто бывает в таких случаях, след его потерялся.

Вот, собственно, и всё.

Шурик

Светлой памяти Александра Андреевича Томилова

Весть о том, что началась война, пришла в Никитовку лишь на четвёртые сутки. Погода стояла жаркая, сухая, – ну хоть бы капля воды упала с неба! Мужики боялись – хлеб может сгореть, остекленеет рожь с пшеничкой, – тогда пиши пропало, погибнет урожай. И земля здешняя, горькая – камень да соль – хлеб поддержать не сумеет: сухая она, земля эта, ядовитая. Если б был чернозём, так пшеница, до жизни жадная, сумела бы и без дождей сок из почвы вытянуть, силы в себе поддержать, но, увы – степные солончаки со всех сторон окружают деревню Никитовку.

Даже вода, и та здесь ядовитая, солёная, ни скот, ни люди её не пьют, воду в Никитовку привозят бог знает откуда, с сизоверхого Алтая. Хорошо, что недалеко от деревни, – а по сибирским масштабам это совсем рядом, – всего в десяти километрах, пролегает ветка-узкоколейка, вот по ней и доставляют на станцию (официально станцию именуют разъездом) цистерны с водой.