Список

А еще весь вчерашний вечер они в подробностях обсуждали собеседование миссис Финн. Она почему-то была уверена, что не получит работу. Лорен убеждала маму, что та хорошо справилась, хоть и волновалась из-за того, что произойдет, если это не так.

«Иногда бывает тяжело, когда мама – твоя лучшая подруга», – думает она.

Миссис Финн слабо улыбается:

– Жаль, что у тебя сегодня уроки. Буду дома одна накручивать себя. Эй! У меня идея! Хочешь блинчиков? Здесь неподалеку есть маленькая кафешка, в которую каждое воскресенье меня водил твой дедушка, там готовят самые лучшие блинчики. Я могу написать записку. Скажу, что ты была у врача.

Хоть мысль о блинчиках прельщает Лорен, ей не терпится попасть в школу. Такое случается впервые.

– Не могу, мама. Извини. История стоит первым уроком.

– Точно. Хорошо.

– Если тебе станет скучно, можешь разобрать вещи.

Они приехали в Маунт-Вашингтон почти два месяца назад, но большая часть вещей до сих пор лежит в коробках.

– Сначала я хочу убедиться, что мы останемся здесь. Всякое может случиться. Если не получу работу, возможно, придется продать дом.

– Мам, ты получишь работу. Я уверена.

Сказав это, Лорен ждет, что мама улыбнется. Но происходит нечто другое. Миссис Финн смотрит так, словно дочь сказала какую-то чушь.

Когда они подъезжают к школе, Лорен видит, что это заметили ученики. В каком-то смысле список можно назвать свидетельством о рождении – он официально положил начало ее жизни в Старшей школе Маунт-Вашингтона. Лорен поворачивается к маме, надеясь, что та ничего не заметила. Так и есть. Миссис Финн смотрит в боковое зеркало.

Лорен добирается до кабинета. Занимает место и вновь пересматривает заметки на оборотной стороне списка, пытаясь понять, что она написала о тех девчонках, которые больше всего интересовались ею.

А они одна за другой подходят к Лорен. Одни пододвигают к ней свои стулья. Другие остаются стоять, ведь так лучше видно, но все с сияющей улыбкой смотрят на Лорен, словно она карапуз в яслях, которого они совместно удочерили.

Девчонки, очарованные ее невинностью, обмениваются довольными взглядами, указывая друг другу на несоответствие Лорен социальным нормам: отсутствие макияжа, заколка, которой она убрала волосы с лица и даже то, что она оборачивает учебники коричневой бумагой.

Кровь приливает к голове Лорен, отчего она ощущает слабость и тепло. А потом начинают сыпаться вопросы.

– Ты всю жизнь провела в Маунт-Вашингтоне?

– Нет, – отвечает Лорен, отыскав в толпе задавшую вопрос девушку. – Я жила на западе с мамой. Мы переехали сюда после смерти дедушки.

– Твои родители все еще вместе?

Лорен поворачивает голову, чтобы посмотреть на девушку, что примостилась на краю парты справа от нее.

– Нет, мы живем вдвоем с мамой.

– А где твой папа? – спрашивает прислонившаяся к стенду девушка.

– Он тоже умер. Когда я была маленькой.

– Ого! Это так грустно, – раздается за ее спиной.

Девчонки согласно кивают.

– Он был намного старше мамы.

Лорен догадывается, что девчонкам хочется получше узнать ее, и изо всех сил пытается отвечать на вопросы так же быстро, как они их задают. По поведению девчонок – кивкам, взглядам, улыбкам – становится понятно, что они знают друг друга практически всю жизнь. Последние несколько недель Лорен наблюдала за ними издалека, видела, как они прогуливались по коридорам, держась под руки, и обнимались на переменах. Она хочет быть частью этого. И кажется, у нее еще куча времени, чтобы наверстать упущенное.

Но еще Лорен хочется побольше узнать о девчонках. Хочется и им задать вопросы. Но девчонки не отстают от нее.

– Чем тебе нравится заниматься?

– Эм… не знаю. Читать? Мне нравится читать.

– У тебя есть парень?

– Это нас попросила узнать парочка ребят, – с хитрой улыбкой говорит одна из девушек, а остальные начинают хихикать.

Лорен качает головой:

– У меня никогда не было парня. Я… Я никогда не целовалась.

Как только Лорен признается в этом, до нее доходит, что девчонки узнают это все не для себя. Они разнесут ее ответы по всей школе.

– Никогда? – потрясенно визжат они хором.

Некоторые наклоняются к парте Лорен, будто хотят защитить ее. Но Лорен не может вспомнить их имена.

– Ну, это скоро изменится, – говорит кто-то из девчонок. Она смотрит на Лорен, но обращается к подружкам: – Готова поспорить, Лорен отправится на школьные танцы с парнем.

Лорен чувствует, что краснеет.

Это невозможно.

– Я в этом не уверена.

– Ты уже купила билет на танцы?

– Нет.

– Но ты же идешь, верно?

Лорен кивает.

– Думаю, да, – говорит она, хотя до настоящего момента даже не планировала этого.

Придется отпрашиваться у мамы.

– Хорошо. И ты определенно должна помочь нам с «Караваном для поднятия духа» перед домашней игрой. Все ученики украшают свои машины и ездят по городу. А люди выходят на лужайки, чтобы посмотреть на парад. Серьезно, это так весело.

– С удовольствием помогу.

Лорен очень заинтересовала идея покататься на машине с этими девчонками, которые, возможно, станут ее настоящими подругами. И внезапно учеба в старшей школе становится именно такой, как она мечтала, а не такой, как ей рассказывали.