Спицы в колесе Сансары

Детина взревел, дико завращал очами и, подняв меч, устремился на Друкчена. Тот вдруг позабыл всякий страх и понял, что его руки и ноги поразительным образом окрепли. Он встал в основную позицию стиля обезьяны и скрестил свой меч с мечом противника.

Тот не ожидал такого отпора. Друкчен напирал, разбойник едва увернулся от удара. И снова замах!

— Да ты правил не знаешь! — крикнул Друкчен, парировав замах.

Теперь уж он устремился в атаку. Он делал молниеносные выпады, а противник отражал их. Мечи звенели и высекали искры. И, как говорится в древней книге «Речные заводи», более пятидесяти раз сходились они, но ни один не мог победить.

Друкчен видел, что его враг выдохся, сам же он ощущал лишь бодрость, словно хлебнул молодого вина.

— Сдайся, Железная Крыса, — кричали его подельники. — Не видишь, он черта переборет! Уйдем отсюда, не будем ничего трогать, да еще и приплатим молодцу, чтобы он о нас помалкивал!

Но Жуй все равно отчаянно сражался, ибо хотел защитить сомнительную честь своего имени. Он отчаянно махнул мечом и сбил головную повязку с головы Друкчена. По плечам последнего, легко звеня и ярко переливаясь, рассыпались золотые волосы.

— О боги! — вскричал монах Куй. — У этого человека золотые волосы!

Жуй немедленно отступил и опустил меч. На лице его был написан испуг.

— Да, у меня волосы сделаны из золота, потому что собственные сгорели вместе с кожей! — прокричал Друкчен. — Не понимаю, почему это вас так поразило. Сражайся, Жуй!

— Нет, господин, я не стану более с вами сражаться, — сказал Жуй и отбросил меч. — Прошу господина считать меня своим рабом.

— И нас, и нас считайте своими рабами, господин! — сказали вразнобой разбойники и повалились на колени.

— Да что с вами? — удивился Друкчен.

— Позвольте объяснить, — поднял руку Аист Не Вовремя.

— Объясните, конечно, только сначала пусть все поднимутся с колен.

— Господин без меры милостив.

Разбойники встали. Вперед выдвинулся даосский монах.

— Видите ли, господин, когда мы получили от настоятеля монастыря Трех Гор благословение разбойничать, он предрек, что над нами не будет главаря до тех пор, пока один из нас не сразится с человеком, у которого волосы будут из чистого золота. Мы уже долго промышляем грабежом и разбоем, но до сих пор такого человека не встречали и были без главаря как цыплята без наседки. И вот боги смилостивились над нами! Будьте нашим главарем, почтеннейший Друкчен, а мы будем во всем вам повиноваться.

Друкчен призадумался. Стать главарем разбойников? Не очень-то приятная перспектива, но, с другой стороны, он ведь может склонить этих заблудших людей ко благу.

— Хорошо, — сказал он. — Я стану вашим главарем, но не раньше, чем вы мне объясните, как разбойники появились в столь святом месте, как Шамбала.

— О, господин, — рассмеялся даос. — Вы думаете, что Шамбала — это святое место? Вы заблуждаетесь. Здесь есть все пороки, присущие грешному человеку. Только люди здесь особенные. Они вместе с пороками обладают сверхъестественными способностями и бессмертны.

— Погодите, выходит, и вы бессмертны?

— О нет, — покачал головой даос. — Так же как и вы. Бессмертны лишь люди, созданные в Шамбале. А пришедшие в нее извне — смертны. Или, скорее, превращаемы.

— Что значит «созданные»? Что значит «превращаемые»?

— О господин, мы точно не знаем. Знаем лишь, что все высокопоставленные люди Шамбалы, все богатые и знатные, родились не от отца с матерью, а были созданы в особых чанах зарождения. Превращаемые люди — это такие, как вы и я. Те, кто попал в Шамбалу из обычного мира. В обычном мире со временем мы бы умерли, но в Шамбале нет смерти — есть превращение. Колесо сансары, а мы спицы в этом колесе. Когда один ваш жизненный цикл подойдет к концу, вы не умрете, но изменитесь. Например, станете мулом или бабочкой. Все зависит от кармы и положения в обществе.

— Мне ничего такого не сказали, — прошептал потрясенный Друкчен. — Когда я сюда попал…

— А как вы сюда попали?

— Я… я взорвался в машине, упавшей в пропасть.

— О, вам не повезло. Хотя кому как. Вот мы — все пятеро — были альпинистами, замерзли при восхождении на Кайлас и оказались здесь. Конечно, мы не сразу стали разбойниками. Вот я был монахом в монастыре Трех Гор, а мои товарищи подвизались на разных службах: кто варил еду, кто чистил отхожие места. Но однажды мы все встретились и решили разбойничать. Красть помаленьку то там, то здесь. Конечно, мы побаиваемся воинов, ведь если нас поймают, то принудят к низменному превращению.

— А что значит — низменное превращение?

— Превращение в предмет. Горшок или скамью. Здесь, господин, ни одна молекула не пропадает даром.

— Слушайте, но вы больше похожи на героев книги «Троецарствие», чем на современных альпинистов.

— О, это Шамбала всех так меняет. Время здесь не течет, оно застыло. Как раз на средневековом уровне.

— Но почему?

— Кто знает ответ? Никто. Может, это выгодно правителям Шамбалы.

— А кто они, правители Шамбалы?

— Император Эли и императрица Ен. Говорят, что сначала были сотворены они, а потом уж вокруг них сотворили Шамбалу. Но никто не знает правды.

— Скажите, а вот вы грабите…