Сплав закона

– Сэр! – обратился один из копов. – Вам нужен капитан Бреттин, сэр!

– Проклятье! Так где же он? – рявкнул Уэйн.

Нужный говор он изучил, послушав всего-то пару-тройку копов. Как правило, люди неверно понимают слово «говор». Считают, что говор – это такая штука, которой обладают многие. На деле же все обстоит иначе. У каждого человека есть свой неповторимый говор – смесь того, где он жил, того, чем зарабатывал на жизнь, и того, кем были его друзья.

Уэйн не имитировал говоры. Нет. Он их попросту воровал. Они были тем единственным, что он позволял себе воровать, – ведь он решил посвятить свою жизнь добрым делам и всему такому прочему.

Несколько копов, все еще сбитые с толку его появлением, указали на дверь в стене. Другие отдали честь, словно только это и умели делать. Фыркнув сквозь длинные и густые фальшивые усы, Уэйн решительно направился к двери.

Он сделал вид, что собирается ее просто распахнуть, потом притворился, что колеблется, и вместо этого постучал.

Бреттин самую малость, но все же превосходил его по званию.

«Какая неудача, – подумал Уэйн. – Вон он я, двадцать пять лет на службе в полиции, а по-прежнему только три планки».

Его должны были повысить много лет назад.

Стоило поднять руку, чтобы постучать еще раз, как дверь распахнулась и показалось худое лицо Бреттина.

– Что тут за шум и вопли… – Он застыл при виде Уэйна. – А вы кто такой?

– Капитан Гуффон Тренчант. Седьмой октант.

Глаза Бреттина метнулись к значку Уэйна, потом вернулись к лицу. В глазах главного констебля промелькнула паника. Видимо, он пытался понять, должен помнить капитана Гуффона или нет. Город был большим, и – судя по тому, что Уэйну довелось слышать, – Бреттин постоянно путал имена.

– Я… ну разумеется, капитан, – забормотал он. – Мы… э-э… знакомы?

Уэйн подул на свои усы:

– Мы сидели за одним столом на ужине у председателя прошлой весной!

Он был весьма доволен своим говором, который представлял собой смесь седьмого сына лорда и бригадира с чугунолитейного завода, с малой толикой капитана с канала. Уэйн говорил так, словно до половины набил рот ватой, а голос одолжил у сердитого пса.

Впрочем, он уже провел в городе не одну неделю, прислушиваясь к разговорам в пабах разных октантов, посещая железнодорожные пути, болтая с людьми в парках. Подсобрал немалое количество говоров, прибавив их к тем, которые успел украсть раньше. Да и раньше он периодически совершал вылазки в город, чтобы собирать говоры. Тут они были самые лучшие.

– Я… а-а, ну конечно, – сказал Бреттин. – Да. Тренчант, теперь я вас узнал. Давно не виделись.

– Забудем об этом, – махнул рукой Уэйн. – Я прослышал, вы взяли пленников из банды умыкателей? Добрая сталь, дружище! Нам пришлось об этом узнавать из газет!

– У нас есть юрисдикция в этом вопросе, поскольку событие… – Бреттин поколебался, окинул взглядом комнату, полную заинтересованных констеблей, которые притворялись, будто не слушают. – Входите.

Уэйн посмотрел на зрителей. Никто из них не задал ему ни единого вопроса. Действуй, словно ты важная шишка, действуй, словно ты сердит, и люди попросту захотят убраться с твоей дороги. Вот она, базовая психология.

– Добро, – сказал он.

Бреттин закрыл дверь, после чего проговорил быстро и властно:

– Их захватили в нашем октанте, и преступление, которое они совершали, также имело место здесь. У нас неоспоримая юрисдикция. Я же послал вам официальное письмо.

– Письмо? Ржавь и Разрушитель! Вы знаете, сколько таких писем мы получаем в день?

– Что ж, возможно, вам следует нанять кого-нибудь, чтобы он их сортировал, – с раздражением отозвался Бреттин. – Я бы именно так и сделал.

Уэйн снова подул на свои усы и произнес с толикой неуверенности:

– Ну, вы могли бы послать кого-нибудь, чтобы он сообщил нам о случившемся.

– Возможно, в следующий раз, – согласился Бреттин, явно довольный тем, что выиграл спор и обезоружил сердитого противника. – Мы сейчас весьма заняты с этими пленниками.

– Прекрасно. И когда отправите их к нам?

– Что? – изумился Бреттин.

– У нас первостепенное требование! Вы обладаете юрисдикцией по части первоначального дознания, но у нас – права на уголовное преследование. Первое ограбление случилось в нашем октанте.

Ваксиллиум Уэйну это все записал. Время от времени малый оказывался весьма полезным.

– Вы должны были послать нам по этому поводу письменный запрос!

– Мы послали официальное письмо, – заявил Уэйн.

Бреттин поколебался.

– Сегодня утром, – продолжил Уэйн. – Вы его не получили?

– Э-э… мы получаем много писем, и…

– Вы вроде сказали, что наняли кого-то их читать.

– Понимаете, мы его чуть раньше послали за булочками…

– А-а. Ну ладно. – Уэйн поколебался. – Со мной поделитесь?

– Булочками или арестованными?

Уэйн чуть подался вперед:

– Послушайте, Бреттин, давайте это все расплавим и перекуем. Мы оба знаем, что вы можете тянуть дело месяцами, держа арестованных у себя, пока идет необходимая для перевода бумажная волокита. Что не принесет, в общем-то, никакой пользы никому из нас. У вас будет много затруднений, а мы потеряем всякий шанс поймать остальных из этой банды. Надо действовать быстро.