Сплав закона

Майлз выпрямился, целый и невредимый. Няньки в черном упали рядом; один, чтобы замедлить падение, бросил перед собой кусочек металла. Стрелок. Что ж, он будет полезен. Другой приземлился плавно, не бросив никакого металла. Видимо, парень – хвататель и, чтобы замедлиться, потянул за металлические балки на потолке.

Майлз зашагал по комнате, проверяя умыкателей, которые готовили снаряжение. Каждый кусочек оставшегося алюминия пошел на пистолеты и патроны. На этот раз из них будут стрелять с самого начала. Во время драки на званом ужине людям Майлза понадобилось некоторое время, чтобы перезарядить оружие, но теперь они знали, чего ждать. Может, их стало и меньше, но они куда лучше подготовлены.

Майлз кивнул Скобе, надзиравшему за работой. Покрытый шрамами бандит кивнул в ответ. Он был достаточно верным, хотя присоединился к умыкателям ради возбуждения, которое даровали грабежи, а не ради какой-то там цели. Из всех только Тарсон – жестокий старина Тарсон – обладал тем, что хоть как-то напоминало истинную преданность.

Скоба твердил, что не предаст, но у Майлза было на этот счет другое мнение. Впрочем, не Скоба выстрелил первым в последней заварушке. Невзирая на торжественные заверения Майлза, что он хочет все изменить, в конечном счете верх одержал его нрав, а не разум.

Конечно, стоило бы проявить осмотрительность. Майлз был из тех, кому на роду написано иметь крепкую хватку и еще более крепкие нервы. Сотворен Треллом, вдохновлен Выжившим, но все равно слаб. Майлз часто сомневался в себе. Неужели это было признаком нехватки рвения? Он ничего в своей жизни не делал, не сомневаясь.

Он повернулся, обозревая своих подданных. Воры, убийцы и фанфароны. Уж какие есть. Майлз перевел дух и воспламенил золото.

Оно считалось достаточно бесполезным алломантическим металлом. Куда менее полезным, чем его сплав, который, в свою очередь, был куда менее полезным, чем сплав любого из боевых металлов. Быть золотым туманщиком считалось немногим лучше, чем туманщиком алюминиевым. Последний обладал настолько бесполезной силой, что вошел в поговорку для обозначения бездельника.

Но золото не было полностью бесполезным. Когда оно загоралось, Майлз раздваивался. Лишь его чувства воспринимали эту перемену, но на миг он становился двумя версиями самого себя – сразу двумя людьми. Один был тем, кем он был раньше – сердитым законником, чья обида росла с каждым днем. Он носил белый пыльник поверх потрепанной одежды и темные очки, чтобы защитить глаза от беспощадного солнца. Темные волосы стриг коротко и зализывал назад. Никаких шляп. Он всегда ненавидел шляпы.

Другой был тем, кем он стал. Одетый как городской рабочий – рубаха на пуговицах, подтяжки, грязные брюки с обтрепанными штанинами. При ходьбе горбился. С каких это пор?

Майлз глядел двумя парами глаз, ощущал два потока мыслей. И каждый из двух этих людей презирал другого. Сердитый и нетерпеливый законник ненавидел все, что не соответствовало строгим нормам правопорядка, и беспощадно вершил суровое правосудие. С особым отвращением он относился к тем, кто когда-то следовал закону, но потом сбился с пути.

Грабитель-умыкатель ненавидел то, что законник позволил другим устанавливать правила. В законе на самом-то деле не было ничего священного. Закон создали власть имущие, чтобы удерживать эту самую власть. Преступник знал, что втайне, в глубине души, законник это понимает. Он был суров с правонарушителями, потому что чувствовал свою беспомощность. С каждым днем жизнь становилась все хуже для хороших людей, которые пытались вести себя правильно, и закон мало чем мог им помочь. Он будто разгонял комаров, не уделяя должного внимания ране на ноге, откуда из рассеченной артерии толчками лилась кровь.

Майлз тихонько ахнул и погасил золото. Он вдруг почувствовал себя слабым и прислонился к стене. Оба охранника с непроницаемыми лицами наблюдали за каждым его движением.

– Идите. – Майлз махнул ослабевшей рукой. – Проверьте моих людей. Используйте алломантию, чтобы определить, нет ли у кого-то на теле металла. Я хочу, чтобы они были чисты.

Охранники переглянулись. Судя по поведению, они не собирались подчиняться.

– Идите, – повторил Майлз более твердым тоном. – Пока вы здесь, от вас должна быть какая-то польза.

Поколебавшись еще мгновение, охранники отправились выполнять приказ. Майлз сполз еще ниже по стене, тяжело дыша: «Зачем я это с собой делаю?»

Ходило множество толков по поводу того, что на самом деле видел золотой туманщик, когда воспламенял свой металл. Безусловно, прошлую версию себя. Только вот было не совсем ясно: в действительности ли существовал такой человек или стал бы таким, избери он другой путь? Эта вероятность всегда вызывала у Майлза смутные мысли о мифическом потерянном металле – атиуме.