Сплетая рассвет

Я сжала губы в тонкую линию. На Эдана по-прежнему не смотрела. Затем уверенно похлопала Опал.

– Пошли, милая, все хорошо.

Та послушно пошла вперед. Земля резко спускалась вниз, как полая миска. Но, увидев меч в грязи, я затаила дыхание. За ним виднелись стрелы, многие с алым оперением, одни прямые, другие скошенные, будто какой-то небрежный портной исколол землю иголками и булавками.

Затем Опал попятилась. Дальше она идти отказывалась, так что я спешилась.

От представшего зрелища у меня скрутило живот. Сломанные барабаны, изрезанные знамена, груды костей – человеческих. И трупы.

– Солдаты, – с дрожью прошептала я. Никогда не видела поле боя. Никогда не видела тело мертвого человека.

За это время всю кровь с травы смыло дождем, но солдатская форма по-прежнему оставалась запятнанной. Многие замерзли до смерти. Я видела это по их пепельно-бледным лицам, посиневшим губам и ссутуленным плечам – они были погребены под снегом, так что не начнут разлагаться до оттепели. Другим не так повезло: стервятники и остальные падальщики давно съели их плоть. Лишь у некоторых до сих пор оставались глаза, которые слепо смотрели перед собой, когда я подошла.

– Майя! – крикнул Эдан из-за спины. – Майя, не надо.

Но я уже присела у ближайшего трупа. От запаха меня начало мутить, но я взяла себя в руки. То, что осталось от лица юноши, было влажным из-за недавнего дождя. В него трижды попали стрелами – в колено, живот и сердце.

Он не мог быть старше Кетона.

Я обняла себя руками, сдерживая всхлип. Так погибли Финлей и Сэндо – одни, но в то же время нет. Пронзенные мечом или стрелой. Сэндо… Сэндо умер в этих самых горах. Его тело лежало где-то среди тысяч других, раскиданных вокруг меня, постепенно гния под покровом земли и снега. Даже если бы я его увидела сейчас, то не узнала бы. От этой мысли мне захотелось расплакаться.

– Ты в порядке? – тихо спросил Эдан, догнав меня.

– Ты… – у меня сдавило горло. – Ты был… здесь?

– Нет.

Разумеется, нет. Будь Эдан здесь, многие солдаты императора могли бы выжить. Мы слышали об удивительных победах Ханюцзиня. Я всегда думала, что он боец, которому нет равных, как его отец. Но теперь я знала… все дело в Эдане. Эдане, чья магия стоила тысячи солдат. Эдане, зачаровавшем императора, чтобы он выглядел достойным правителем, воином, мужчиной, которого народ Аланди любил и почитал.

Это всегда был Эдан.

– Но ты участвовал в войне, – сказала я, сжимая кулаки. – Как ты мог…

Эдан не ответил. Просто обнял меня и прижал к себе. Я чувствовала ровное биение его сердца, и оно меня успокаивало. Но, увы, скоро он меня отпустил.

Идти дальше по тропе я не решилась. И не жаловалась, когда Эдан повел меня обратным путем.

Мы почти дошли до лошадей, как вдруг ветер начал усиливаться. Что-то было не так – я видела это по тому, как напрягся Эдан.

– Наемники, – сказал он, затащив меня за камень и быстро опуская мою голову.

Мой пульс участился, и я выглянула из-за камня.

Баларцы. Среди них я узнала брата Орксана. Вашира.

Мои мышцы напряглись, и я потянулась за кинжалом. Пройдясь взглядом по наемникам, насчитала не менее десятка, нет, двух десятков людей. Против них у нас не было шансов.

Эдан осторожно подкрался ко мне после того, как сбегал к лошадям за луком, которого я прежде не видела. Он был почти размером с меня.

– Когда подам тебе знак, садись на Опал и мчи к Пику Чудотворца.

– Я не уеду без тебя.

– Я сносный стрелок, – строго ответил он, – а вот ты – нет. Вместе нам не перебить пять десятков мужчин.

Я сглотнула.

– Я думала, что они хотят поймать тебя.

– Это было бы предпочтительнее, – сухо сказал Эдан. – Но шаньсэнь не привередлив. Если я доставлю им проблемы, они убьют меня.

Слова Эдана будто выманили наемников из укрытия, и они начали шуршать в кустах на холме. На солнце блеснули стрелы. Лучники.

От лица отхлынула вся кровь. Если мы побежим в долину, они нас пристрелят.

Но если останемся, солдаты нас убьют.

Я не могла пошевелиться. Ноги будто приросли к земле. Все, на что я была способна, – это наблюдать, как мужчины бегут к нам, размахивая оружием и издавая боевые кличи, которые подхватывал ветер.

Их предводителем выступал Вашир, ожерелье из монет и зубов на его шее позвякивало при каждом шаге. На нем была та же потускневшая туника, что и на ужине с Орксаном и Корин, – туника с рваными рукавами, которые я заштопала для него.

– Сдавайся! – громогласно крикнул он. – Живо сдавайся, чародей!

Эдан поднял лук и натянул тетиву, прицеливаясь. Затем выпустил три стрелы подряд. Вашир уклонился от всех, но людям за ним повезло меньше. Двое упали. Вашир вновь что-то крикнул, и его наемники остановились и потянулись за луками, чтобы вернуть Эдану должок.

Эдан схватил меня за запястье и толкнул за широкий дуб, прижимая меня спиной к стволу. В нас полетели стрелы. Три, четыре, пять из них вонзились в кору дерева, задев бедро Эдана и промахнувшись мимо меня всего на волосок.

– Беги! – рявкнул он, показывая на горы впереди.

Я заупрямилась. Взяла в левую руку кинжал, а в правую волшебные ножницы.

– Я тебя не покину.