Сплетение песен и чувств

«Да, сурово – подумал Артём, переодеваясь и вспоминая конфликт Жанны и Юли. Он не ходил в цех любоваться на них – вид крови и побоев страшил его. Из кармана халата выпали двести рублей. Артём бережно поднял их и, вновь свернув, переложил в джинсы. – На дороге не валяются, куплю что-нибудь вкусненькое Алине или на телефон ей положу. Интересно, что она мне там написала?».

Взяв пропуску Василича и попрощавшись, Артём вышел по территории за проходную. Хотя был не закат, а рассвет, что-то общее с происходившим накануне поздно вечером, несомненно, было. Стой лишь разницей, что вечером все шли с работы, а Артём на работу, а сейчас – рокировка.

В общежитии дежурила баба Даша. Она взглянула на Артёма и заохала:

– Бедный, уморился! Ты бы поел! И выспаться тебе надо!

– Поем и высплюсь, баба Даша – ответил Артём. – Как раз этим сейчас и займусь. У меня все под контролем, будьте спокойны.

Он быстро вошел в комнату, разделся, взял смену белья и шампунь, и помчался на другой конец коридора в душ. Артём сознательно не смотрел телефон: он был уверен, что Алина ему написала. Он предвкушал что-то доброе или даже страстное, что можно было прочесть перед сном в качестве награды за труд, за все запакованные контейнеры, загруженные в рефрижератор коробки, за запах аммиака и разбитое состояние, знакомое всем, кто хоть раз в жизни работал в ночную смену.

Теплый душ расслаблял, но Артём торопился. Переодевшись в чистое, он также бегом пересек коридор в обратном направлении. В комнате напротив кухни по-прежнему пьянствовали – было слышно, как кто-то бормочет, разговаривая с включенным телевизором.

В холодильнике у Артёма стояли три банки «Пепси», пара стаканчиков йогурта, а в самом дальнем углу томился в ожидании своего часа обрезок докторской колбасы, завернутый в полиэтиленовую пленку. Он потянулся за йогуртом, но передумал и открыл газировку. Пузырьки приятно покалывали в горле. Артём быстро осушил всю банку, поставил ее на стол, лег на кровать и взял в руку телефон. Было одно непрочитанное сообщение.

«Привет! Прости, но мы расстаемся. Я выхожу замуж и забираю документы. За ними приедет мама. Так что не увидимся. Не грусти, сникерсни. Алина».

Чувство третье. Одиночество

Артём откинулся на подушку. Слезы полились рекой. Он закрыл глаза и проснулся оттого, что подушка была вся мокрая от слез. Оказалось, что проспал он всего-навсего три часа. Телефон, видимо, скатился по одеялу и теперь лежал на полу. Артёму не хотелось за ним тянуться. Да и от кого он теперь ждал сообщения? Почему она поступила с ним так? Артёма волновало только это. Ведь никаких поводов для расставания у них не было – наоборот, все было замечательно: и радость, и поцелуи, и прогулки, и одна-единственная ночь, проведенная в ее комнате, и планы на будущее. Чего ей не хватало? Или этого, наоборот, оказалось много?

«Я выхожу замуж и забираю документы, – Артём прокручивал в голове эти слова снова и снова. – Так что не увидимся». Ответить или не отвечать? Промолчать? Проигнорировать?

Артём облокотился на стоявшую у кровати тумбочку, привстал и поднял с пола телефон. Он все еще надеялся, что вот-вот увидит сообщение от Алины, где она спрашивает как дела и пишет, что все предыдущее, ею написанное, не иначе как шутка. Просто шутка, которой не стоит верить, которую нужно забыть как можно скорее и более к ней не возвращаться.

Но никаких сообщений на телефоне не было. Артём набрал только одно слово «Почему?» и отправил. Минута ожидания, вторая, третья. Неожиданно он понял, что Алина ответила, вон оно, сообщение. Но как его открыть? Оно никак не открывается? Как? Бешено давить на все кнопки и, в конце концов, от беспомощности просто швырнуть телефон со всей силы в угол комнаты, чтобы он разлетелся, рассыпался, разбился…

Артём проснулся через три часа, сжимая в руках телефон, не лежа, а практически полусидя. От этой неудобной позы ныла шея.

– Как гнусно – произнес Артём вслух и сообразил, что рядом никого нет, а телефон цел и невредим, и на него пришло сообщение.

«Потому что мне надоела твоя беспомощность. И это не было серьезно. Прощай». Слезы снова начали заполнять глаза.

– Все кончено – сказал сам себе Артём. – Да ты успокойся, все будет хорошо, ведь сейчас уже ничего не сделать. Надо успокоиться. Она так хочет, и пускай, пускай. Раз она так решила, я не могу возражать. И не имею права, не имею…

Он лег поудобнее, поправив подушку, отложив телефон и стараясь ни о чем не думать. Уже не нужно было куда-то спешить, ради кого-то стараться, зарабатывать, переживать. Но образ Алины трудно было стереть каким-то внутренним волевым решением – он как был, так и продолжал существовать. Чувства никуда не делись, да и не могли деться. Разум выгонял Алину, а сердце не спешило, вернее, даже не собиралось.

Артём вспомнил, как хорошо им было вместе. И ту ночь у нее в комнате, страсть, тепло и конфеты, которые они уплетали за обе щеки. Шоколад таял – и оттого руки, а от них и тела, были в прямом смысле сладкими, это было совсем не преувеличение.