Сплетенные судьбами (ЛП)

- Мне кажется, что ее семья сбежала, - отвечает Вик. – Аномалии и Отклоненные часто исчезали в наших местах, но не думаю, что это Общество забирало их всех. Возможно, ее семья ушла, чтобы попытаться найти Лоцмана.

- Ты считаешь, они нашли? - хотелось бы мне, чтобы я не говорил тогда так много о том, что Лоцмана, возможно, не существует.

- Я надеюсь на это, - говорит Вик. Теперь, когда история рассказана, его голос звучит опустошенно.

Я отдаю ему кусочек древесины, на котором вырезано ее имя. Минуту он разглядывает его, а затем кладет в карман.

- Итак, - произносит Вик. – Теперь давай подумаем о том, как нам перейти через эту равнину и добраться к тем, кого хотим найти. Я собираюсь продолжить идти вместе с тобой какое-то время.

- Тебе лучше перестать говорить все это, - прерываю я Вика. - Я здесь не главный. Мы просто работаем вместе. – Я гляжу на небо, усыпанное звездами. Непонятно, как они сияют и сгорают.

Мой отец хотел быть тем, кто все изменил и всех спас. Это было опасно. Но все они верили в него. Поселенцы. Моя мать. Я. Потом я вырос и понял, что он никогда бы не победил. Я перестал верить. Я не умер вместе с ним, потому что больше не ходил ни на какие собрания.

- Ладно, - говорит Вик. - Но все равно, спасибо тебе, что провел нас так далеко.

- И тебе, - отвечаю я.

Вик кивает. Перед тем, как уснуть, он вынимает свой собственный кусок камня и делает еще один надрез на ботинке. Еще один день, прожитый без нее.

Глава 18. Кассия

- Ты выглядишь уставшей, - говорит Инди. – Как думаешь, может, нам спускаться помедленнее?

- Нет, - отвечаю я. - Не нужно. - Если я остановлюсь, то никогда не смогу продолжить опять.

- Ты никому не сделаешь лучше, если умрешь на полпути, - сердито говорит она.

Я смеюсь. - Не умру. – Хотя я истощена, опустошена, испытываю жажду и боль, идея смерти кажется нелепой. Не могу я умереть именно тогда, когда, возможно, с каждым шагом подбираюсь все ближе к Каю. И, кроме того, у меня есть синие таблетки. Я улыбаюсь, представляя, что может быть написано на остальных полосках бумаги.

Снова и снова я ищу следы Кая. Хотя я не умираю, но, возможно, больна сильнее, чем думала, потому что нахожу знаки во всем. Мне кажется, что я вижу послание от Кая в узоре потрескавшейся грязи на полу ущелья, после того, как однажды прошел дождь, и земля затвердела, превратившись в то, что можно посчитать за буквы. Я приседаю на корточки, чтобы взглянуть на них. - Что ты видишь здесь? - спрашиваю я Инди.

- Грязь, - отвечает она мне.

- Нет, - настаиваю я. - Взгляни поближе.

- Узор кожи или чешуя, - говорит она, и на мгновение я настолько проникаюсь ее предположением, что замолкаю. Кожа или чешуя. Может быть, весь этот каньон - одна длинная извивающаяся змея, по которой мы идем, и когда достигнем конца, то наступим прямо ей на хвост. Или попадем ей в пасть, и она сожрет нас целиком.

Наконец, когда цвет неба над ущельем изменяется с голубого на розовато-голубой, и воздух густеет, я вижу настоящий знак.

Это мое имя, Кассия, вырезанное на коре молодого тополя, который приютился на клочке земли у излучины ручья.

Это дерево проживет не долго; его корни уже вылезли на поверхность, пытаясь уберечься от затопления. Он настолько аккуратно вырезал мое имя на коре, что оно выглядит почти, как часть самого дерева.

- Ты видишь это? - спрашиваю Инди.

Через мгновение она произносит: - Да.

Я так и знала.

Недалеко от ручья я замечаю небольшое поселение, густо заросший фруктовый садик с переплетенными стволами и золотистыми плодами, низко свисающими с деревьев. Глядя на яблоки, мне хочется сохранить несколько штук для Кая, как доказательство того, что я следовала за каждым его шагом. Мне необходимо найти что-то еще, что можно будет подарить ему, кроме стихотворения – у меня даже не хватает времени закончить его, подумать над нужными словами.

Потом я снова смотрю на землю рядом с тополем и вижу отпечатки ботинок, ведущие дальше вглубь ущелья. Сначала я их даже не заметила; они смешались со следами разных животных, приходивших к ручью на водопой. Но отпечатки обуви отчетливо выделяются среди следов лап с когтями и подушечками.

Инди лезет через забор, ограждающий сад.

- Пойдем, - уговариваю ее. - Нет причин оставаться здесь. Мы знаем, куда они ушли. У нас достаточно воды и таблеток.

- Таблетки не спасут нас, - отвечает Инди, срывая с дерева яблоко и надкусывая. - Нам нужно взять с собой хотя бы это.

- Но таблетки помогают, - возражаю я. - Я уже принимала одну.

Инди перестает жевать. - Ты приняла таблетку? Зачем?

- Да, приняла, - повторяю я. - Они очень хорошо помогают выжить.

Инди спешит ко мне и вручает яблоко. - Съешь это. Немедленно. Она качает головой. - Когда ты успела принять таблетку?

- В том, другом, ущелье, - говорю я, удивленная ее явной обеспокоенностью.

- Вот почему ты заболела, - констатирует Инди. - Ты серьезно не понимаешь, что ли?

- Не понимаю чего?

- Синие таблетки отравлены, - говорит она.

- Конечно же, они не отравлены, - возражаю я. Как странно. Ксандер никогда не дал бы мне что-то отравленное.