Спляшем, Бетси, спляшем!

Проснувшись уже к полудню, я звоню Саре и приглашаю ее на ланч в паб на углу, где мы часто обедаем. Когда мы подходим к столику, Сара уже сидит и с любопытством разглядывает нас.

— Вы сегодня спали?

— Конечно, мы только что встали, — невольно улыбаюсь я, взглядывая на Колю, — Сара, познакомься, пожалуйста, это мой Коля, Никлас.

— Ник, — кивает она головой.

— А это Сара, мой ангел-хранитель. Сара, если медленнее говорить, то проблем с общением не будет. Если что — я переведу.

Сара сразу берет быка за рога:

— Ник, скажите, как вам понравилась новость про ребенка Бетси?

Только что глотнув воды, я поперхнулась от неожиданности. Коля сначала заботливо постукивает меня по спине и подает свой платок, а потом смотрит на Сару.

— Я правильно понял, у Бетси будет ребенок?

Сара кивает головой, не спуская с него глаз. Коля поворачивается ко мне с довольной улыбкой:

— Бетси, наконец-то, какая радость! — он подносит мои руки к губам, — И как же Ив отпустил тебя!

У меня дрожат губы, я чуть не плачу: — Но я хотела твоего ребенка, прости меня!

— Ты сумасшедшая девочка. Какая разница, от кого, главное — ты смогла! Бетси, ты не рада?!

Я неуверенно улыбаюсь: — Я еще не привыкла. Ты правда не против?

— Еще слово, и я побью тебя!

— Стоп, стоп! — говорит возмущенно Сара, — Я ничего не поняла!

Оказывается, мы говорили по-русски. Коля, тщательно подбирая слова, переводит ей наш разговор. Сара смеется.

— Бетси, бери его. Это уникальный мужчина! Или я соблазню его сама.

Во время ланча они заняты разговором, я же сижу, машинально пережевывая салат и отварную рыбу, которые заказала мне Сара. Коля смотрит на меня с нежностью и говорит, обращаясь к Саре:

— Я бы хотел, чтобы Бетси оставалась здесь до родов. Я опасаюсь за ее здоровье. Первые роды в тридцать лет могут быть тяжелыми.

— У Коли чуть не погибла жена и умер ребенок при родах, — поясняю я.

— Я усыновлю ребенка потом, когда вы приедете.

— Коля, мы поговорим еще об этом. Я ведь просила три дня отсрочки.

— Бетси, давай уж сразу все, первая новость мне очень понравилась!

— На этом все хорошее и кончается, — со вздохом говорю я, — Но мы поговорим об этом дома.

Сара спешит на консультацию к больному, но предлагает подвезти нас к Вестминстеру. Мы осматриваем Уайтхолл и заходим в Вестминстерское аббатство. Древние серые камни и бархатная зеленая трава выглядят как всегда очень волнующе. Мы проходим мимо старых надгробий в Уголок Поэтов, читая надписи под изваяниями на могилах, многие из которых нам не знакомы, потом приделом идем к могиле Неизвестного солдата, черно-золотой между двух красных венков.

— Тут совсем рядом — Саус-сквер, где жила Флер Форсайт. Хочешь посмотреть?

— Прямо не верится! — качает головой Коля, оглядываясь, — Конечно, хочу.

Пройдя всю улицу и гадая, в каком доме могла жить героиня Голсуорси, мы идем домой в Челси.

— Ты устала? Садись, я сам приготовлю что-нибудь поесть, ты только командуй. Может, тебе нельзя так много ходить?

— Глупости! В холодильнике есть ветчина. Доставай овощи. Молоко, нет, лучше йогурт. Клубнику, и еще там такой баллончик со сливками. С хлебом здесь проблемы. Есть булочки. Знаешь, мне все время хочется есть, скоро я стану толстой, как слониха.

— Единственное, что меня удручает — это то, что меня с тобой в это время не будет. Я бы так хотел посмотреть на эту слониху! — смеется Коля.

— Может, я прилечу домой повидаться. Давай спокойно поедим, а потом я тебе все объясню.

И я ему все объясняю. И как я была в посольстве в Берне, и что я не могу приехать домой даже в гости, потому что у меня нет гражданства и постоянного места жительства. И что мне предложили в посольстве.

— Черт! Черт! Черт! И здесь нас достают! Когда же это кончится! Бетси, все так безнадежно?

— Да нет, выход есть, — я решаю выложить все сразу, — Вернее — два. Если ты согласен и захочешь, я пойду на сделку, хоть и противно. Второй выход нашли мне здесь адвокаты. Это Алекс, Александр Ферндейл. Он согласен на фиктивный брак, — я рассказываю историю Алекса, — Мы очень подружились, он замечательный человек и очень мужественный. Это ведь так страшно — точно знать, когда умрешь. Я часто с ним встречаюсь, он сказал, что тоскует один. Мы гуляем или ходим в театры, он относится ко мне очень бережно. Знаешь, мне кажется, для него очень важно заботиться о ком-нибудь, опекать в то время, когда он сам уже скоро будет нуждаться в уходе. Это придает ему силы справляться с отчаянием. И еще, он сказал, что у него есть связи и он поможет мне получить работу в Москве в посольстве или еще где-нибудь.

— Бетси, — с отчаяньем говорит Коля, — почему у нас нет прямых дорог!

— Такая уж у нас судьба. Но мы ведь любим друг друга?

— Бетси, мне ведь уже тридцать пять. Я хочу жить с тобой, я хочу, чтобы ты была мне настоящей женой, хочу просыпаться по утрам рядом с тобой и обсуждать, как дела у детей в школе, и куда мы поедем в отпуск, и на что потратить зарплату…

— Кстати, о детях. Ты мне еще ничего не рассказал о Саше, — я быстро перевожу разговор на другое, потому что сердце у меня сжимается от желания испытать все, о чем сказал сейчас Коля.