Сплоченность

Стремглав кинулся он со двора, на мгновение забежал в сарайчик, захватил там пистолет. Через огороды, по широкой канаве у колхозного сада, стал пробираться к речке. Он был уже в конце сада, когда услышал стук повозки. Приподнялся, всматриваясь: неподалеку по дороге ехали двое полицейских, рядом с ними на повозке виднелся станковый пулемет. Они остановились в конце сада, проворно соскочили наземь и занялись пулеметом. Нетрудно было догадаться, что это одна из огневых точек той цепи, которой фашисты решили окружить деревню. Борис выбрался из канавы и пополз. Надо было скорее, пока полицейские еще не успели установить пулемет, уйти отсюда… Метров двести он полз между яблонями. Встал на ноги, только когда перебрался через дорогу и очутился в прибрежных зарослях. Облегченно вздохнул, смахивая рукавом пот со лба, постоял минут пять на месте, потом зашагал вдоль речки к лесу, в сторону Низков.

Часа через полтора — два он снова уже был возле Нивы, но не один, а с группой товарищей. Четырех человек привел с собой Сергей, трое пришли из колхоза «Искра». Остановились в лесу у дороги, ведущей в Калиновку. Все были хорошо вооружены: у двоих ручные пулеметы, у остальных — автоматы, винтовки. У каждого было по две — три гранаты. Всех этих людей Борис хорошо знал не только по довоенному времени, но и по совместной подпольной работе. Были они разного возраста, но всех их, начиная от самого старшего — счетовода колхоза «Искра» Капитона Макарени, которому шел уже пятый десяток, — и кончая комсомольцем Юркой Малютиным, учеником восьмого класса родниковской школы, объединяло одно чувство, одно стремление. Борис не сомневался, что в любом деле он может положиться на их преданность и стойкость.

— Маловато нас, но, как говорится, врага надо бить не количеством, а умением, — сказал Злобич, собрав товарищей, чтоб объяснить им боевую задачу. — Длительный бой нам вести нельзя. Затянем — не выдержим. Поэтому главное — внезапность и сила огня!

Дорога шла с востока на запад. Вдоль нее и стали размещаться люди. Место для засады было довольно удобное: крутые обочины густо заросли здесь орешником и елью. Борис представлял себе, как забегают фашисты, когда на их головы из придорожных кустов подлетят гранаты, посыплется свинцовый град.

— Я, Сергей, буду правофланговым, — сказал Злобич. — Пропускаю мимо себя колонну и, когда подойдет ее хвост, даю длинную очередь из пулемета. Мой огонь — сигнал к бою.

Поддубный был левофланговым. Между ним и Злобичем разместились остальные на одинаковых дистанциях.

Поползли долгие минуты ожидания. Солнце все ниже и ниже склонялось к земле, оно горело уже где-то за высоким частоколом стройных сосновых стволов. Лес молчал, он казался необычайно величественным и торжественным — как всегда перед заходом солнца. Время шло, а Юра Малютин, посланный для наблюдения на опушку, все не приносил никаких вестей. Наконец он сообщил:

— Показались из деревни.

От дуновения ветерка слегка заволновался кустарник, вершины деревьев. Словно разбуженные этим дуновением, на елке, стоявшей у самой дороги, застрекотали две сороки, их голоса далеко разносились вокруг. «Черт вас побери, — подумал Злобич. — Заметили нас — залопотали». Он поднял камешек, швырнул в них. Сороки, взлетев, опустились в молодом ельнике и затихли.

Из-за болота, густо поросшего высоким тальником, камышом и молодыми сосенками, выползали повозки. Они проезжали мимо молодых осин, где притаился Борис, приближались к Сергею. Над дорогой стоял гул — тарахтели колеса, кричали неугомонные куры, визжал поросенок. Слышались брань, хохот и пьяные песни.

Уже почти все повозки проехали мимо Злобича. Но пока не покажется хвост колонны, подавать сигнал нельзя. «Выдержка, побольше выдержки», — подумал Злобич и, раздвинув немного еловые ветки, еще пристальнее стал следить за дорогой. Перед глазами было повозок десять, на каждой из них сидело человека два — три. Он вглядывался в каждую повозку, искал… Где же Бошкин? Вот бы в него первую пулю!

Длинная пулеметная очередь пронеслась над дорогой, к ней присоединилось еще несколько. Грохнули гранаты. В одном месте, другом, третьем… Все вдруг смешалось. Дикое ржание коней, перевернутые, сломанные повозки, трупы, разбросанные узлы и мешки, пух из разорванных перин… И над всем этим — вопли и стоны раненых, визг свиней и кудахтанье кур.

Несколько полицейских, которым удалось выскочить из этого ада, очутились по ту сторону дороги. Некоторые из них, как ошалелые, бросились бежать, но остальные залегли и начали стрельбу. Злобич собирался было дать команду перебраться через дорогу и закончить бой, как вдруг услышал частые выстрелы позади себя, за болотом. «Кто это там нас окружает?» — тревожно подумал он и увидел, что к нему спешит Поддубный.

— Не доглядел ты, Борис! — сердито крикнул Сергей. — Следом ехали еще подводы. Отстали, вот их и не было видно, а ты поспешил открыть огонь!

— Эх, беда! — озабоченно нахмурил брови Злобич. — Надо скорее отступать.