Сплоченность

— А ну, хлопцы, покажите Камлюку что-нибудь интересное.

Платон и Пауль поднялись и стащили с таинственных предметов белое покрывало. При свете луны Камлюк увидел несколько картин в красивых позолоченных рамах.

— Вот вы что везете! — удивленно воскликнул он.

Платон и Пауль достали одну из картин и поставили ее на облучок, придерживая с двух сторон. Мартынов щелкнул карманным фонариком, и Камлюк увидел портрет Пушкина. Взволнованный и радостный, стоял поэт во весь рост, глаза его вдохновенно блестели, правая рука была стремительно простерта вперед: он читал свои стихи. Вокруг него, за широким столом, уставленным бокалами, сидели молодые офицеры.

— Пушкин в Могилеве, — пояснил Мартынов. — Картина рассказывает о действительном факте из жизни поэта. Летом 1824 года Пушкин ехал из Одессы в село Михайловское, на Псковщину. По дороге ему пришлось остановиться в Могилеве. Здесь поэта горячо приветствовали поклонники его таланта. На этой картине какого-то неизвестного художника и запечатлена эта встреча. Как видите, встреча очень бурная, сердечная. И художником она передана довольно удачно.

— Эту картину я где-то видел до войны, — сказал Злобич из-за спины Мартынова. — Кажется, в каком-то музее.

— Совершенно верно, она была в Гроховском краеведческом музее. А потом знаете куда попала? В лапы руководителя Гроховской земельной общины. Этот колонизатор приехал откуда-то из-под Берлина, поселился около Гроховки в совхозе и стал грабить наше добро. Хватал все, что только мог, из музеев, из учреждений, из квартир. Вот мы и везем награбленные им вещи. Чего тут только нет! Здесь и картины, и скульптуры, и кости мамонта, и древние рукописи, и личные вещи выдающихся людей, и разные коллекции, и гербарии, и всякая всячина. Но теперь кончился праздник этого хапуги. Платон и Пауль укротили его аппетит.

— Вдвоем? Как это было? — поинтересовался Камлюк.

— Одевшись в форму немецких офицеров, они проникли в дом, задушили гада и потом позвали нас.

— Удачно получилось. И какое богатство спасли! — Камлюк перевел взгляд с Мартынова на Вирта и вдруг спросил: — Ну, как тебе, Пауль, нравится в партизанах? Переведи ему, Платон.

Вирт ответил сразу же, видимо, этот вопрос не был для него неожиданностью.

— Он говорит, что доволен новой жизнью, — передал Смирнов. — За время пребывания в партизанах он ездил только на три боевые операции, считая и сегодняшнюю. Просит, чтобы чаще его посылали на задания. И еще просит, чтобы вы приказали деду-морозу быть милостивым к нему, уроженцу юга, и не морозить ему щеки и нос.

Камлюк взглянул на Вирта, закутанного в длинный тулуп, посмотрел на его валенки и шапку-ушанку с подшлемником и рассмеялся.

— Вот мерзляк!. В такой одежде стыдно отмораживать лицо. Скажи, Платон, пусть привыкает к нашему климату, — Камлюк повернулся к Мартынову. — А почему его редко посылают на задания? Боятся?

— Нет, он честный и хороший человек, мы с Борисом все проверили, он сказал о себе правду. Но, понимаешь, Пауль очень нужен в лагере. Он, оказывается, ловкий мастер по изготовлению мин. Вот и используют его больше всего в оружейной мастерской.

— Интересно, — проговорил Камлюк. Слова Мартынова о минах вдруг напомнили ему обиду Янки Вырвича. — Слушай, что у тебя там произошло с распределением мин? Почему ты больше выдал отряду Зорина?

— Тебе Янка жаловался?

— Да.

— Что ж, я действительно ошибся. Понадеялся на свою память, не заглянул в записи — вот и напутал. Выдал Зорину со склада мины и думал, что там столько же осталось и для комсомольского отряда из бригады Гарнака. Оказалось, что осталось меньше. Ну, не беда, до конца месяца я пополню эту недостачу, — Мартынов умолк, поглядывая, как Платон и Пауль закутывают покрывалом картины, потом добавил: — Но напрасно Янка Вырвич так расстраивается из-за этих пяти мин. Не эти мины решили дело. Главная причина в том, что одна из подрывных групп отряда Зорина придумала очень хорошее приспособление для диверсий на железной дороге. Это приспособление, как говорил мне Зорин, представляет собою нечто вроде клина, и сделать его можно в любой кузнице. Клин прикрепляется к рельсу. Наткнувшись на него, поезд неизбежно летит под откос. Благодаря этому изобретению только за одну неделю спущено семь поездов. Теперь этот клин полностью испытан и может пойти в серийное производство. На послезавтра Зорин приглашает к себе в отряд всех подрывников соединения, хочет познакомить их с этой новинкой.

— Надо будет сообщить и партизанам соседних районов. — Камлюк увидел на дороге одинокие, медленно ехавшие сани новых путников. — Вон еще кто-то. Какое движение, хлопцы, на наших партизанских дорогах!

Встречные сани приблизились. Назвав пароль, из них вылез среднего роста человек. Заметив, что он прихрамывает, все сразу Определили:

— Ковбец.

Да, это был Рыгор Ковбец. Он подошел и, приподняв руку, громко воскликнул:

— Доброй ночи!

— Поклон, Рыгор Константинович, — ответил Камлюк. — Почему доктора так поздно разъезжают здесь?

— Как почему? У нас срочные дела. Я сегодня человека спас, а вы спрашиваете — почему разъезжаю.