Сплошная лебедянь!

– Хочешь, чтобы я прилетел?

– Ванечка, если это возможно… – рыдала сестра.

– Разумеется, возможно. Я узнаю расписание рейсов и вылечу первым же. А что говорят врачи?

– Говорят, что шансы у него неплохие, но это же так расплывчато… А точнее не говорят.

– Врачи, особенно хирурги, люди очень суеверные. Не волнуйся, Лиза! Может, нужны какие-то лекарства?

– Нет, они говорят, что все есть. Его положили в военный госпиталь. Там, кажется, хорошие врачи…

– Ну все, Лиза, я займусь билетом и сразу позвоню тебе. Держись!

– Что случилось? – спросила Яся.

– Муж сестры попал в автокатастрофу. А сын в Америке. Он долго добивался стажировки…

– Конечно, ты обязан лететь!

– А полетели со мной?

– Нет. Это не годится. Сестре ты нужен целиком, а я там буду просто ненужным и раздражающим довеском. Я только прошу, звони мне иногда…

– Господи, конечно, о чем речь. Тебе еще надоест отвечать на мои звонки.

Он стал выяснять расписание самолетов на Новосибирск. Ближайший рейс был только в одиннадцать утра. Он забронировал билет и позвонил сестре.

– Лиза, есть рейс в одиннадцать утра.

– Спасибо, Ванечка. Жду тебя. Запиши адрес госпиталя.

Он записал.

– Ты очень любишь сестру, да?

– Очень. Она меня практически вырастила. Вот видишь, сама судьба так распорядилась… Хотя, видит Бог, я хотел совсем другого…

– Верещагин, о чем ты говоришь? Я сейчас выйду, а ты позвони жене и предупреди ее.

– Успеется.

– Нет. Она же будет тебя ждать.

С этими словами Яся встала и вышла из зала. Тактичная девушка.

Он набрал номер Дины.

– Ванечка, любимый, наконец-то! Звонила Лиза…

– Я знаю. Я завтра вылетаю к ней. Так что не жди меня, я не знаю, как там и что…

– Ваня, а что у тебя с голосом?

– А что у меня с голосом?

– Он какой-то холодный…

– А ты полагаешь, я могу сейчас рассыпаться в нежностях? – едва сдерживая раздражение, бросил он.

– Да-да, ты прав, но просто я так соскучилась, я так люблю тебя.

– Все, извини!

И он отключил телефон.

Боже, какой же я болван!

Но тут вернулась Яся.

– Может быть мы уже пойдем? – сказала она и погладила его по руке.

Это было именно то, в чем он сейчас нуждался. В этой ласке было столько нежности и понимания.

Они вернулись к ней.

– Верещагин, расскажи мне о своей сестре, – попросила она.

– Что же тебе рассказать? Мы с ней рано осиротели. Она на семь лет старше меня и заменила мне мать. Она серьезный ученый, как и ее муж, и сын, кстати, тоже. Она добрая, обожает театр… У них собака, совершенно дурацкий французский бульдожка, впрочем очень милый. А что это ты делаешь?

Пока он рассказывал, она достала колоду карт и принялась раскладывать их на столе.

– Погоди! – не ответила она.

– Это пасьянс?

– Что-то в этом роде. Погоди.

Он умолк и стал смотреть на нее. В душе поднимался восторг. Вот такая жена мне нужна, просто необходима.

Наконец, она с торжеством смешала карты.

– Все с мужем твоей сестры будет в порядке.

– Ты гадала?

– Да нет. Просто у меня есть своя система пасьянсов. Когда ситуация критическая, я раскладываю пасьянс, и еще ни разу он меня не обманул. А если просто так, по пустякам, то запросто соврет. Но вот, например, когда я решила сбежать в Москву от мужа, я раскинула карты и вышло, что все у меня будет хорошо. А когда мать меня выгнала, я подумала, что мой пасьянс фигня, но потом, когда я поселилась у Варьки и она в первый же день нашла мне работу, я поняла, что гаданье мое правильное. Вот и сейчас ситуация критическая и все вышло прямо с первого раза, даже удивительно.

Он подошел к ней, поднял из-за стола, обнял, прижал к себе.

– Родная моя, я почему-то верю тебе. Ты поедешь меня провожать?

– Нет. Не поеду.

– Почему?

– Потому что мало ли кто может нас там засечь, снять на телефон, выложить в сеть. Не надо нам этого. Мне-то что, а вот тебе пока этого не надо! Тем более в такой ситуации, когда тебя ждет сестра.

– А ты мудрая, Яська…

…К счастью, самолет вылетел без опоздания. Утром Яся сказала, что сегодня опять раскинула карты и опять все сошлось. Он поверил ей и успокоился. И стал думать, как лучше сказать все Дине, и чем больше он думал, тем яснее становилось ему, что легко он не отделается.

Он примчался в госпиталь. Сестра ждала его в вестибюле. Вид у нее был донельзя утомленный, даже измученный.

– Ванечка, родной! Спасибо, что приехал! – обняла она брата.

– Как я мог не приехать? О чем ты говоришь! Ну, что Виктор?

– Он без сознания. Но врачи говорят, что операция прошла успешно, что он выкарабкается. У него на ноге аппарат Илизарова… Ваня, мне так страшно…

– А Толяну ты сообщила?

– Нет. Не надо, чтобы он срывался. И вообще, зачем его волновать, мальчику и так там трудно, в этой Америке…

– Лиза, но ведь он может здорово обидеться. Ты не права, по-моему.

– Думаешь?

– Уверен! Хочешь, я свяжусь с ним, но скажу, что в его присутствии пока нет необходимости…

– Пока? – вскинулась Елизавета Алексеевна.

– Хорошо, не буду говорить «пока».

– Ваня, давай подождем! Пусть Витя придет в себя, чтобы зря не пугать мальчика.

– Ничего себе мальчик! Ну как хочешь! А ты вообще что-то ела?

– Не помню.

– Ну вот что, так не годится! А то Виктор очнется, а ты с голоду в обморок хлопнешься. Кому это надо?