Сплошные неприятности отнюдь не вечны 2

Лаффит уже уходил после демонстрации иллюзии будущего интерьера гостиной, когда столкнулся с бывшим гувернером. Мужчина стоял в холле со своими вещами и не знал, куда ему идти. Среди всей этой роскошной обстановки с ее позолоченными светильниками, тольским мрамором и шикарными коврами стоял потерянный человек, который прожил в этом доме последние пятнадцать лет своей жизни. Да, его уволили с отличными рекомендациями, но он не думал, что это произойдет вот так сразу, и не успел подыскать себе новое место. Своего жилья у него тоже не было, поскольку Орикс Ларт проживал в одном доме с воспитанниками, и находился при них большую часть времени.

Лаффит предложил ему поработать учителем для нашего сына. Академия и студенты его не пугали.

— Студенты? Это не так страшно. Вы просто не представляете, что вытворяют дети из обеспеченных семей, — сказал Орикс Ларт, принимая наше предложение.

Конечно, мы не могли платить столько же, сколько платила прежняя семья, но этот вопрос, казалось, пока не волновал мужчину. Он был выбит из колеи внезапной сменой обстановки, так что за предложение работы, ухватился обеими руками. С Аластаром они сразу поладили.

На то чтобы завести второго ребенка, помня предостережение Талласа, мы так и не решились.

* * *

Сесилия Майерс смотрела на своих детей. Они никогда не видели лица своей матери, скрытого плотной вуалью. И если Аско рос послушным ребенком, то его сестра Вейра доставляла маме одни неприятности. Девочку неоднократно наказывали за порванные и испачканные платья, но она упорно продолжала лазить по деревьям, везде бегать и хулиганить. Вот спрашивается, зачем лезть за фруктами на дерево, когда на кухне ей всегда дадут самые лучшие и отборные?

— Ну, так же не интересно, так все могут, — ответила Вейра из угла, куда ее поставили в воспитательных целях.

Аско тоже шкодничал потихоньку, но его никогда не наказывали, поскольку он умело скрывал свои проказы, а если его ловили на чем-то вроде разбитой чашки, то все сваливал на сестру.

Сесилия Майерс надеялась, что дети унаследуют от нее склонность к темной магии, но пока способности у них никак не проявлялись. Хотя им всего по шесть лет, способности так рано могут и не выявиться. Помимо письма, счета и рисования, она учила их концентрации внимания, тренировала память, а заклинание, открывающее дверь в башню, они знали наизусть чуть ли не с пеленок, не понимая его сути, но прочно затвердив в памяти.

Глава 30

Сегодня у Вейры и Аско день рождения. Им исполнилось по шесть лет. Нарядные дети сидели в гостиной, ожидая, когда их позовут к праздничному столу. Гостиная была обставлена старомодной мебелью с завитушками, темно-синие обои придавали мрачноватый вид, ярким пятном выделялась лишь ваза с цветами, стоящая на круглом столике. Детям быстро наскучило тихо сидеть, веселая возня переросла в догонялки. На пути Вейры оказался столик с вазой, который она ловко обогнула, но коварное нарядное платье с множеством оборок зацепилось подолом за завитушку на ножке столика. В этот момент Аско налетел на столик с другой стороны, задев его боком, ваза качнулась и опрокинулась.

Войдя в комнату, взрослые обнаружили такую картину: на столике разлита вода, цветы лежат вперемешку с осколками вазы, а Вейра пытается отцепить подол платья от мебели, неловкое движение, и платье рвется.

— Что за несносный ребенок! Ступай в свою комнату и не выходи до завтра, ты наказана.

— А как же день рождения? — слезы было все труднее сдерживать.

— Ты наказана, — припечатала Сесилия Майерс.

Брат показал язык, стоя за спиной у мамы, пока она не видела. Вейре ничего не оставалось, как подчиниться. Спорить с мамой было бесполезно. Сидя в комнате, девочка долго плакала. Ее наказали, оставили без дня рождения и без подарков. В душе росла и зрела обида. А брату, как обычно, ничего не будет, хотя вазу разбил он, хоть и не специально. Но она же тоже не нарочно платье порвала. Скорее всего, разбитую вазу брат на нее же — Вейру и свалит. Подобное было уже не единожды, когда Аско перекладывал свою вину на сестру. И тогда она пришла к неожиданному для себя выводу, что хорошо быть мальчиком, или чтобы тебя принимали за него, им же ничего за шалости не бывает, не надо заплетать косички, носить неудобные платья с оборочками, которые за все цепляются.

Вейра прокралась в комнату к брату, стащила один из его костюмчиков и ботинки. Теперь и по деревьям удобно лазить будет. А еще бы и убежать далеко-далеко, где у нее будет хороший братик, с которым можно будет играть, а не этот ябеда.

С косичками Вейра рассталась совершенно без сожаления. Криво обрезанные волосы теперь торчали во все стороны, но сейчас ей это было совершенно не важно. Обида все еще горела в душе.

С Аско они совсем не похожи друг на друга. Он был светловолосым, как мама, а она пошла в своего отца, которого никогда не видела, и ничего о нем не знала. Мама про него не рассказывала, предпочитая отмалчиваться.