Сплошные сложности (ЛП)

Ее голова откинулась назад, и Челси издала тихое сексуальное: «О-о-ох. Это так здорово. Продолжай». Она потерлась о ширинку его джинсов, и Марк чуть не взорвался. Он целовал другую грудь, пока дыхание Челси не стало прерывистым, и тогда понял, что пути назад нет. Она даст ему то, чего он хочет. Позволит ему делать все, о чем он мечтал.

Марк скользнул губами по ее нежному животу до пупка. Хотел поцеловать ее бедра и удовлетворить голод, грызущую нужду, которая требовала освобождения. В ящике стола под Челси лежала упаковка презервативов, которые только и ждали, когда Марк достанет и наденет один из них.

Он поднял юбку Челси, когда в бедре вспыхнул первый приступ боли. Марк застыл, надеясь, что все пройдет.

— Черт! — Боль скручивала мышцы, и ему пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть на задницу. — Дерьмо!

— Что?

Боль распространялась все выше по бедру, и Марк уже не мог двигаться.

— Ты в порядке?

Опустив голову, он сильнее сжал столешницу.

— Нет.

Так осторожно, как только мог, он опустился на пол прежде, чем упадет. Сел, оперевшись спиной о стол, сжимая одной рукой бедро, вдыхая через нос и выдыхая через рот. Марк не знал, что хуже. Боль в ноге или унижение от того, что тело предало его раньше, чем он смог удовлетворить себя и полуобнаженную женщину на столе. Вероятно, последнее. Боль в ноге утихнет. Унижение продлится намного дольше.

— Марк. — Челси опустилась рядом с ним на колени, уже в лифчике и застегнутой блузке. — Я могу помочь?

— Ничего. — Он сделал еще один глубокий вдох и сжал зубы. — Просто дай мне несколько минут.

— Я… я сделала что-то, что причинило тебе боль?

А ведь до этого мгновения он думал, что б`oльшее унижение испытать невозможно.

— Н-нет.

— Что случилось?

Его мышцы начали расслабляться, и Марк посмотрел на ее симпатичное лицо: губы все еще были припухшими от поцелуев.

— Иногда я забываю об ограничениях. Когда я двигаюсь слишком быстро или не по той траектории, бедро сводит судорогой.

— Могу я сделать тебе массаж?

— Нет.

— Но если тебе больно, я могу растереть твою ногу.

Марк засмеялся — боль уходила из бедра.

— Моя нога — не единственное место, которое болит. Если хочешь растереть мне что-нибудь — давай, помассируй мой стояк.

Челси прикусила губу:

— Это не входит в мои обязанности.

— Милая, все, что мы только что делали, не входило в твои обязанности.

Она села на пятки:

— Не стоило позволять тебе уговорить меня снять рубашку.

— Мне не пришлось долго уговаривать.

— Знаю. — Ее щеки порозовели, сравнявшись по цвету с волосами. — Иногда у меня бывают проблемы с управлением порывами, но я не могу заниматься с тобой сексом. Это неправильно.

— Нет, не неправильно.

— Неправильно. — Челси покачала головой, заправляя волосы за уши. — Я работаю на тебя, и есть определенные правила, которые я просто не могу нарушить. Пожалуйста, не проси меня. Я не хочу потерять эту работу.

И снова они вернулись к тому, с чего начали. Марк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Остатки боли ушли из его тела, но он знал, что стоит сделать лишь одно неверное движение, и все снова вернется. Откинув голову назад, он закрыл глаза.

— Я же говорил, что тебя не уволят.

— Все равно я должна буду уйти. Это было бы слишком странно… после всего. Как будто мне платят за то, чтобы я приходила и занималась с тобой сексом. Знаю, после только что случившегося ты можешь не поверить в это, но с точки зрения морали и этики я не могу сделать такое.

С точки зрения морали и этики у него не было проблем с тем, чтобы заниматься сексом со своей ассистенткой. Совсем. Но он никогда не относился к тем парням, которые давят на женщину, когда она не хочет секса. Даже если сам он хочет этого так сильно, что зубы болят, а яйца ноют.

— Не знаю, что еще сказать.

Марк взглянул на Челси. И внезапно почувствовал себя усталым. И старым. Как будто только что провел два раунда против Даррена Маккарти в овертайме.

— Не нужно ничего говорить. Я выпил горсть викодина до твоего прихода и лишился разума.

Чесли встала. Марк посмотрел на ее босые ноги.

— Он всегда заставляет тебя лишаться разума?

Нет, это она заставила его слететь с катушек.

— Он делает меня забывчивым, и я забыл, что не могу заниматься с тобой сексом.

Но в следующий раз он не забудет. Он чуть не кончил, а она собирается уйти. Прямо как в тот раз. Челси была симпатичной и сексуальной и нравилась ему, но ему нравились многие симпатичные и сексуальные женщины. Симпатичные и сексуальные женщины, которым на их пути к жарким грязным играм на простынях не помешают такие вещи, как мораль и этика.

***

Если бы не судорога, Челси занялась бы с Марком сексом. Прямо тут на гранитной столешнице. И без всяких сомнений. Сегодня разум на этой кухне потерял не только Марк. И так же как у Челси не было сомнений в том, что сдалась бы ему, она не сомневалась, что ей было бы хорошо.

Очень хорошо.

Настолько хорошо, что она кричала бы во все горло, сотрясая райские врата и умоляя его не останавливаться.