Сподвижники де Голля

Назначенный президентом премьер-министр Шабан-Дельмас в качестве главного «конька» своей внутренней политики выдвинул программу под названием «новое общество». Вдохновленный голлистской идеей «ассоциации» или «участия», глава правительства хотел установить во Франции «договорные отношения» между наемными работниками и администрацией предприятий, в основе которых лежало так называемое «социальное согласование». Это предполагало во избежание острых трудовых конфликтов создание постоянно функционирующего института «взаимных консультаций» между представителями трудящихся и предпринимателями. Помпиду без восторга отнесся к идее Шабан-Дельмаса, но, учитывая совсем недавний «социальный взрыв» 1968 года, посчитал, что программа «Новое общество» вызовет одобрение избирателей. На самом деле эксперимент с введением «взаимных консультаций», опробованный в национализированном секторе, широкой поддержки не получил, и вскоре от него пришлось отказаться. Помпиду не нравились и некоторые другие идеи внутренней политики Шабан-Дельмаса. Часть советников президента вообще считала премьера слишком левым. А между тем нужно было сплачивать правое большинство. Причина для этого была серьезной. В июне 1972 года Социалистическая и Коммунистическая партии подписали совместную программу левых сил. К ним присоединились левые радикалы. Этот мощный блок намеревался совместно выступить на парламентских выборах 1973 года. И Помпиду решил сменить премьера. На место Шабан-Дельмаса он назначил «классического» голлиста авторитарного типа Пьера Мессмера. Новый глава кабинета смог организовать правое большинство в Национальном собрании, и голлисты вместе с «независимыми республиканцами» выиграли парламентские выборы, прошедшие в марте 1973 года.

Теперь президент был спокоен и уверен в своем премьере. Он вновь смог целиком посвятить себя внешней политике. 1973 год выдался для Помпиду насыщенным и сложным. В январе президент осуществил свою третью поездку в Африку – на сей раз в Джибути и Эфиопию. Предметом его настоящего беспокойства стали отношения Франции с двумя гигантами – США и СССР. Еще в 1972 году началось сближение Советского Союза и Соединенных Штатов. Президент Никсон побывал в Москве, где вел достаточно успешные переговоры с Л. И. Брежневым. Лидеры двух супердержав нашли общий язык по некоторым международным проблемам, которые, в частности, касались ситуации в Европе. Политиков старого континента это не могло не волновать. У Помпиду складывалось впечатление, что США и СССР хотят установить некий «кондоминиум» над Европой. Конечно, такая ситуация вызывала опасения. Французский президент «выяснял отношения» на подобный счет и с президентом США и с Л. И. Брежневым. Советский лидер еще в январе 1973 года принял Помпиду в белорусском Заславле, затем в июне Л. И. Брежнев приезжал в Париж. Одной из важных тем переговоров был вопрос о сокращении вооружений в Европе. К консенсусу стороны не пришли. Не увенчались успехом и переговоры Помпиду с Никсоном в мае – июне 1973 года в столице Исландии Рейкьявике. Никаких важных совместных решений на них принято не было.

Президент Франции давно болел. Видимо, еще до вступления на высший государственный пост ему был поставлен неутешительный диагноз – болезнь Вальденстрема (один из видов лейкемии). Помпиду лечили кортизоном, это приводило к длительным ремиссиям. Но со временем они становились все короче. В 1973 году президент часто чувствовал себя плохо. Высокая температура чередовалась с упадком сил, что изнуряло его. Помпиду стал грузным, его лицо приобрело одутловатость, появилась отдышка. Его рассудок оставался светлым, но тело болело. Президент все чаще предпочитал ночевать в своей квартире на берегу Сены, которую очень любил и потому чувствовал там себя лучше, чем в Елисейском дворце (дома и стены помогают!). Он с нетерпением ждал выходных, чтобы уехать в Орвийе и хоть немного восстановить там силы. Помпиду упорно боролся со своим недугом и стойко переносил мучения. «Складывалось впечатление, – подчеркивал работавший бок о бок с президентом генеральный секретарь Елисейского дворца Балладюр, – что в нем проснулась какая-то гордость от того, что он продолжает выполнять свою высокую миссию, преодолевая страдания… Это укрепляло его силы. Помпиду был энергичным и упорным, всегда оптимистичным, с сердцем, исполненным мужества»[176].