Буквально карты, деньги, два ствола, много истории и философии – вот что такое эта ваша «Война и мир». Когда уже почти добрался до финиша, то вдруг начинаешь хотеть, чтобы открылось второе дыхание, потому что все самое мутное и унылое Толстой приберег для эпилога, а эпилогов – на минуточку! – там два, и это примерно половина четвертого тома. Човаабщезафигня.
У меня для вас, как водится, две новости – плохая и хорошая. Плохая – читать это, конечно, капец как невозможно. Спойлер: много, очень много написано по-французски. Новость хорошая, их даже две. Первая: томов могло быть шесть, а так-то их всего четыре. Вторая: французский – язык врагов и придурков. Толстой так решил, не я придумал, и зачморил Наполеона: нифига не великий, и au diable его, то есть к черту. Поэтому сильно не паримся по поводу французского, читаем перевод мелкими буковками внизу. Можно и вообще не читать – вы ничего не потеряете, в смысле, там столько многобукаф во всем романе, что и так все будет ясно и по-русски.
Ну и еще ван момент: в некоторых персонажах Толстой простебал своих родственников. Если вы хотите знать, какими были родаки Лёвы Толстого и какими были родаки его родаков, ищите их среди самых старых персонажей: один достает и тиранит, другой – добрый, но совсем не про деньги. И среди самых… эээ… прикольных. Спойлер: мать его была женщиной с тяжелыми шагами и лучистыми глазами, отец гусарил, поигрывал в картишки, но в целом нормальный перец.
Печень:
Я:
Пирожникова:
Печень:
Я:
Пирожникова:
Я:
Печень:
Пирожникова:
Симашова: