Спойлеры

О. Л.: Во времена Толстого пикапера бы называли ловеласом (веселый смайл). То есть ты ставишь в один ряд Анатоля и Николая?

Я: Ну, не совсем.

Печень: «Классную телочку», лол. А правда, что Толстой в конце назвал Наташу Ростову самкой? Отжигатор этот ваш Толстой, оказывается.

Пирожникова: Правда. Но если брать всю фразу целиком («Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка»), то мы видим, что это слово с положительной коннотацией, например с точки зрения на человека как на биологический вид. Хотя, конечно, феминисткам тут есть где разгуляться. Но такие были времена, хотя идеи феминизма уже витали и в воздухе, и в литературе. Толстой писал ВиМ в 1863–1869 годах. В этом промежутке были опубликованы «Идиот», «Обрыв» и чуть раньше, в 1862-м, «Что делать?», в которых авторы позволили героиням высказываться о своих чувствах, взглядах и правах.

(Под этим комментом резко появились сердечки от О. Л., директорши, мамы и всех наших школьных чикуль.)

Пирожникова: Поэтому вот это всё – зависимое положение женщин, объективация женщины как источника дохода (жениться на богатенькой) у Толстого и толстая, косматая Наташа в финале – вызывает во мне бурю протеста.

О. Л.: Ира, я поражена! Откуда такие познания по истории феминизма в русской литературе?

Пирожникова: (смайл в черных очках). На каникулах решила перечитать лекции на «Арзамасе».

Я: Николай, конечно, не стоит рядом с Анатолем, но нездоровые замашки в его поведении присутствуют. Тратить деньги родителей налево-направо он умеет.

О. Л.: Так в чем же видна его эволюция?

Я: 1) Война, и он там реально воюет. На первой войне он труслявый, на второй – уже хладнокровный герой. Хотя, наверное, мог бы воевать и как Борис Друбецкой – чистенько, при штабе, к императору поближе. 2) Спас семью поляков, заступился за Денисова – поехал с письмом к императору. 3) Спас княжну Марью, а потом женился на ней. Притом жениться ради ее денег, чтобы поправить финансовые дела своей семьи, не хотел. Объяснились с Марьей и женились по любви.

О. Л.: Ну а Пьер?

Я: Богатство башню ему снесло, плен привел его в чувство. Спас Наташу, женившись на ней. Всё, в общем-то.

Пирожникова: Табашников, ты же любишь всякие там примеры про возраст. Почему тут не пишешь?

Я: Сама все знаешь, зачем спрашиваешь?

Печень: Но я-то не знаю.

Симашова: И я.

Я: Когда Наташа и князь Андрей встретились на балу, ей было 16, ему – 31 год.

Симашова: Вот это поворот. Он там старым ей не казался?

Пирожникова: Вообще ни разу. Тогда так было норм.

Я: Пьеру в начале романа было 20 лет, Николаю Ростову – около того. 19, что ли. Вот, собственно, и всё.